Соотношение сил в мире в середине XX века

ЧАСТЬ VI Формирование современного мира (1750-2000 годы)
Глава 24. Изменение баланса (1900-2000 годы)
24.5. Соотношение сил в мире в середине XX века

В течение десяти лет после поражения Японии в 1945 году европейские империи в Азии по большей части исчезли. Даже те регионы, которые продолжали контролироваться, как Малайя и Сингапур, стремительно двигались к независимости. Сохранилось лишь несколько относительно малозначащих колоний. Эта поразительно быстрая трансформация стала следствием сокрушительного удара, которые японские завоевания в 1941—1942 годов нанесли хрупким структурам, построенным европейцами.

Это явилось лишь началом дальнейшего серьезного упадка власти европейцев над миром — и, что еще важнее, даже над собственным континентом после быстрых изменений, вызванных второй гражданской войной в Европе за два десятилетия. Споры и соперничество между европейскими державами больше не будут определять мировую политику и стратегию, как это они делали большую часть предыдущего века. Разгром Германии — ставший возможным благодаря экономической и военной мощи Соединенных Штатов и не имеющей равных военной решимости Советского Союза — ознаменовал фундаментальное изменение центров силы как в Европе, так и в остальном мире. На западе Европы теперь господствовали Соединенные Штаты, а на востоке советское (российское) влияние расширилось до невиданных пределов после присоединения значительной части Восточной Польши, создания общей границы с Чехословакией, занятия советскими войсками Восточной Германии и Берлина.

Каждая из этих двух держав была в состоянии добиться, чтобы в регионах, которые она заняла к концу войны, было создано нужное ей правительство. Европа была быстро разделена на две части. Главным преимуществом данного разделения континента и применения внешней силы к разделенным государствам Европы было создание зоны стабильности. Впервые почти на полвека Европа избавилась от внешних и внутренних конфликтов.

24.5.1. Соединенные Штаты и Советский Союз

С середины XIX века многие комментаторы предсказывали, что Соединенные Штаты и Россия (на момент описываемых событий — Советский Союз) станут величайшими державами будущего благодаря своему огромному размеру и, соответственно, ресурсам, которые находились в их распоряжении. Именно война в Европе и мировая война 1939—1945 годов в конечном счете вызвали эту трансформацию. Благодаря случайности обе страны находились на одной и той же стороне в этой войне, следовательно, им пришлось прийти к некоторому молчаливому пониманию по ряду вопросов. Этот процесс начался в 1943 году на конференции в Тегеране, за которой последовали конференции в Ялте и Потсдаме в 1945 году.

Однако в относительной мощи двух государств существовала огромная разница. Соединенные Штаты представляли собой единственную в полном смысле слова мировую державу — их армия и флот были развернуты на всех континентах и океанах, они являлись доминирующей экономической державой в мире и единственным обладателем атомной бомбы. США открыто заявили о своей роли мировой державы — президент Рузвельт напомнил Черчиллю во время визита последнего в Москву в октябре 1944 года для проведения переговоров со Сталиным относительно будущего Европы: «Идет глобальная война, и нет буквально ни одного вопроса военного или политического, в котором Соединенные Штаты не были бы заинтересованы».

Эта война трансформировала и сами Соединенные Штаты — они перестали быть демилитаризованным государством, каким являлись в двадцатые и тридцатые годы XX века. То, что позднее стало известно как «военно-промышленный комплекс», было создано в ходе войны, когда Соединенные Штаты продолжили содержание своих беспрецедентных по прежним масштабам сил, размещенных во всех регионах мира. К 1949 году США тратили на военные нужды почти 15 миллиардов долларов в год, а в вооруженных силах служило около 1,5 миллиона человек. Образовалось государство «национальной безопасности», в котором новые институты, такие, как Центральное Разведывательное Управление и Совет Национальной Безопасности, вместе с многократно увеличившимися военными структурами начали принимать решения стратегического характера.

Соединенные Штаты всегда верили, что им предначертано не просто изменить мир, но и, как сказал Вудро Вильсон, «сделать мир безопасным для демократии». США также ненавидели коммунизм — внутри страны быстро росла истерия (раздуваемая такими политиками, как Ричард Никсон и сенатор Джозеф Маккарти) по поводу влияния коммунистов и «антиамериканской деятельности». Став мировой державой, США стремились отвести Советскому Союзу подчиненную роль и считали, что это можно будет сделать посредством силового давления.

Советский Союз, как и Россия ранее, обладал большой армией (численностью 4 миллиона человек в конце сороковых годов XX века, хотя это было менее трети количества, имевшегося в конце войны). Однако в глобальном отношении Советский Союз был слаб. Он представлял собой сухопутное государство и был не в состоянии разместить войска столь далеко за пределами своих границ. Его главная цель заключалась в стабилизации этих границ, которой планировалось достичь посредством создания в Восточной Европе уступчивых режимов и в том случае, если Германия останется крайне слабой и контролируемой. Обе цели легко объяснялись огромными потерями, понесенными Советским Союзом во время войны.

Советский Союз смотрел на внешний мир с подозрением, которое было вызвано идеологической изоляцией и внешней интервенцией, которую ему пришлось испытать в ходе гражданской войны после 1917 года. Как и немцам до 1914 года, советским лидерам было легко считать себя «окруженными» враждебными государствами. Их иностранная политика, несмотря на ее революционную риторику, на практике была крайне осторожной, хотя часто осуществлялась в грубой и неуклюжей манере.

Когда Советы отказались от подчиненной роли, которую определили американцы, и провозгласили существование своих собственных интересов, неизбежно должны были возникнуть разногласия. Очень быстро проявился «инерционный эффект» — невозможность договориться и проявление различного восприятия той или иной проблемы легко «доказывали» непримиримость Советского Союза, вызывали возрастание враждебности американцев и еще более затрудняли возможные будущие соглашения. Соединенные Штаты быстро стали считать Советский Союз по сути своей агрессивной, идеологически одержимой державой, с которой невозможно договориться.

Это имело форму религиозного фундаментализма, когда само наличие еретиков воспринимается как оскорбление Бога и освященного им порядка, и в итоге — как агрессия. Ситуация усиливалась тем, что президент Трумэн, действовавший с 1945 по 1954 год, был искренним религиозным фанатиком: даже в своих личных записях он постоянно апеллировал к Богу. (Прим. ред.)

Результатом стала так называемая «холодная война», которая продолжалась с разными степенями интенсивности до конца восьмидесятых годов XX века.

Холодная война представляла собой странную и, в конечном счете, бесплодную конфронтацию, в ходе которой между двумя державами не происходило непосредственных боевых действий. В обычном смысле у них не было реальных причин для конфликта — они не имели общей границы, представляющей важность (граница в Беринговом проливе не являлась важной) и у них не было территориальных споров. Таким образом, конфликт стал борьбой за влияние, в которой американцы были преисполнены решимости «сдержать коммунистическое» влияние. Проблема состояла в том, что американцы воспринимали почти каждую проблему в мире как часть «холодной войны» — что привело их к ряду серьезно ошибочных суждений. Единственная область, где оба государства действительно противостояли друг другу — Центральная Европа, особенно вдоль внутренней немецкой границы, — являлась самой стабильной.

Довольно быстро после окончания войны обе стороны достигли молчаливого понимания того, что лучшим решением в Германии послужит раздел страны вдоль границ тех зон, которые они соответственно занимали — все остальные варианты являлись настолько трудными и, вероятно, слишком опасными, что их даже не стоило рассматривать. Данное решение также снимало проблему возможного возникновения в центре Европы сильной объединенной Германии — того самого фактора, который 75 лет оказывал дестабилизирующее влияние на континент. К 1949 году Германия была разделена, а после того, как Берлин был эвакуирован на самолетах, старая столица была оставлена в качестве анклава под контролем всех оккупационных держав.

Соединенные Штаты приступили к созданию по всему земному шару ряда союзов и размещению войск для защиты своих интересов. В 1947 году благодаря «доктрине Трумэна» сразу же нашлись экономические и военные ресурсы для Греции и Турции — таким образом была создана замена долгой традиции британского влияния. Два года спустя создание НАТО (на основе существующего западноевропейского альянса) знаменовало возникновение военного возглавляемого американцами союза, который охватил весь регион от мыса Нордкап в Норвегии до турецкой границы в Юго-Западной Азии. Договор, заключенный в Рио-де-Жанейро, подтвердил американское доминирование во всем Западном полушарии. В 1950 году договор АНЗЮС сделал очевидным доминирование американцев в юго-западном тихоокеанском регионе — отныне Австралия и Новая Зеландия полагались на поддержку американцев, а не британцев.

Военно-политический блок Австралии, Новой Зеландии и США. Договор о его создании был подписан в Сан-Франциско 1 сентября 1951 года и вступил в силу 29 апреля 1952 г. Срок действия договора неограничен. (Прим. перев.)

В начале пятидесятых годов XX века в рамках двусторонних договоров американцы разместили свои военные объекты в Японии, Южной Корее, Тайване и Испании. В 1954 году был создана Организация договора Юго-Восточной Азии (СЕАТО), в ее состав наряду с другими государствами вошли также Пакистан и Таиланд, а после ухода французов Соединенные Штаты стали доминировать и над Южным Вьетнамом.

South-East Asia Treaty Organization (англ.).

В альянс СЕНТО*** вошли Турция, Ирак, Иран и Пакистан.

Central Treaty Organization (англ.).

Также были заключены соглашения с Израилем, Саудовской Аравией и Иорданией, а в 1957 году «доктрина Эйзенхауэра» увеличила помощь арабским государствам — а также перспективу военной интервенции в этот регион.

К началу шестидесятых годов США дислоцировали свыше одного миллиона военнослужащих более чем в тридцати странах. Это являлось следствием четырех региональных оборонительных пактов и договоров о «взаимной обороне» с сорока двумя странами. Кроме того, США предоставляли военную помощь более чем ста государствам. В 1965 году государственный секретарь Дин Раск в несколько иной формулировке повторил предостережение, высказанное во время войны Рузвельтом Черчиллю: «Наша планета стала слишком маленькой. Нам приходится беспокоиться обо всем — обо всех ее землях, водах, атмосфере и окружающем пространстве». Это было беспрецедентным утверждением права Соединенных Штатов вмешиваться в дела любой страны на земном шаре.

Советский Союз, со своей стороны, проводил значительно более осторожную политику. Он сосредоточил усилия на попытке поддерживать контроль в своей сфере влияния в Восточной Европе. Он вмешался, чтобы поддержать коммунистические правительства Венгрии и Чехословакии в 1956 и 1968 годах. Однако даже в этой области ему пришлось бороться с неистово независимым правительством президента Тито, которое образовалось в Югославии из партизанского движения времен Второй мировой войны, а также с гораздо менее влиятельным, но в равной степени независимым албанским правительством. К середине шестидесятых годов Советам также пришлось принять во внимание растущий разлад с Китаем, разлад, который вылился в ряд стычек на границе. В 1967 году Советы держали вдоль границы с Китаем 15 дивизий; к 1972 году эта цифра увеличилась до 44 дивизий (по сравнению с 31 в Восточной Европе). Для советского руководства это выглядело масштабным «окружением».

Лишь в конце пятидесятых годов Советы начали ограниченно расширять свое влияние, снабжая оружием несколько государств, в частности, Египет и Индию, а позднее — Кубу после революции 1959 года. В большинстве регионов влияние Советского Союза являлось минимальным, и даже там, где оно оказывалось успешным, ему не удавалось долго выстаивать против американского давления. Он был изгнан из Египта в 1972 году, а одна из немногочисленных баз за пределами Восточной Европы, Могадишо в Сомали, была потеряна в 1977 году.

В Могадишо имелся только пункт заправки топливом, организованный в первой половине 70-х и не игравший существенной роли. Главные советские базы в регионе Африканского Рога были созданы в Асмэре (Эфиопия) и в Адене (Северный Йемен) — в последнем случае использовалась военная инфраструктура, оставшаяся еще от англичан. Обе эти базы были оставлены только в начале 1990-х годов. (Прим. ред.)

Лишь один раз Советский Союз использовал силу за пределами своей сферы влияния в Восточной Европе. Это произошло в Афганистане в 1979 году. Для сравнения — Соединенные Штаты участвовали в войнах либо военных операциях почти 300 раз за 45 лет после 1945 года.

Природа конфронтации между Соединенными Штатами и Советским Союзом по большей части определялась военными технологиями. После 1945 года она была в основном консервативной; все используемое оружие — танки, самолеты, корабли, подводные лодки, ракеты и управляемые ракеты — использовалось еще во время войны 1939—1945 годов. Совершенствовались только их возможности и сильно возрастали расходы на них, особенно по мере того, как экспоненциально увеличивалось количество используемой электроники. Оружие стало гораздо дороже и сложнее в производстве. Больше не существовало массового производства оружия, а количество вооружения, которое можно было себе позволить, значительно сократилось.

Самые фундаментальные и беспрецедентные проблемы возникли в связи с атомным оружием, которое использовалось против городов Хиросима и Нагасаки в Японии в конце войны. Оно обладало разрушительной силой — и можно ли было считать его просто еще одним видом оружия для использования в любой момент, когда обстоятельства покажутся подходящими? До середины пятидесятых годов Соединенные Штаты, казалось, придерживались подобного взгляда. Они едва не применили атомную бомбу во время Корейской войны, а затем — когда французы потерпели поражение в Индокитае.

Хотя Соединенные Штаты обладали полной монополией на ядерное оружие до первого испытания, проведенного Советским Союзом в 1949 году (на практике эта монополия существовала еще в течение нескольких последующих лет), запас бомб был ограниченным, и с их помощью было бы невозможно остановить наступление Советского Союза, проводимое с использованием традиционных видов оружия. Соединенные Штаты разработали первую водородную бомбу в 1952 году — но пробное сбрасывание с самолета было произведено лишь в 1956 году, и только в конце пятидесятых годов стало возможным массовое применение водородных бомб. К тому времени, когда в середине пятидесятых годов у Соединенных Штатов действительно появился большой ядерный арсенал, Советы обладали возможностью нанести им достаточный ущерб, чтобы отбить желание атаковать.

По мере того как возможности Советов увеличивались, сначала благодаря бомбардировщикам дальнего действия, а затем благодаря ракетному оружию, развилась «теория сдерживания». Однако оба государства сначала создавали виды оружия, которые были возможны, и лишь потом беспокоились о последствиях. Поскольку США обладали ограниченной информацией о возможностях СССР, в Америке возник страх относительно «пробелов» в своих оборонительных возможностях (сначала бомбардировщики и потом межконтинентальные ракеты), поэтому каждая сторона строила все больше и больше оружия и ядерных боеголовок.

С середины шестидесятых годов были введены новые технологии, такие, как разделяющиеся и независимо нацеливаемые боеголовки, но ни одна из сторон все равно не смогла добиться значительного стратегического преимущества. К восьмидесятым годам Соединенные Штаты располагали более чем 30 000 ядерных боеголовок (Советский Союз имел несколько меньшее количество), но у большинства из них в действительности не было военного значения. Использование даже небольшой их части уничтожило бы значительную долю военной, экономической и социальной инфраструктуры противника и убило бы сотни миллионов людей — но подобное можно было осуществить лишь ценой неизбежного возмездия и подобных же потерь.

Обе стороны быстро осознали, что ядерное оружие не подходит для использования, и обнаружили, что при любом кризисе следует сводить к минимуму риск его использования. Даже до того, как ядерное оружие стало доступным в больших масштабах, и задолго до того, как была создана «теория сдерживания», обе державы разработали эффективное соглашение. Каждая признавала сферу влияния другой — в частности, в Европе. В 1953 году Соединенные Штаты и их европейские союзники не вмешались, когда Советы подавляли демонстрации рабочих в Восточном Берлине. Точно так же они не вмешивались, когда Советы более масштабно применили военную силу при подавлении восстания в Венгрии в 1956 году.

В последнем случае сыграла роль международная ситуация: как раз в этот момент Англия и Франция при содействии Израиля устроили «тройственную интервенцию» в Египет для восстановления контроля над Суэцким каналом. Соединенные Штаты не поддержали эту акцию, так как не были заинтересованы в восстановлении контроля европейских держав над Ближним Востоком; поэтому осенью 1956 года СССР и США на короткий период оказались союзниками. (Прим. ред.)

Произошло лишь несколько прямых конфронтаций (в Берлине в 1960—1961 годах и на Кубе в 1962 году) — но они не переросли в нечто большее, поскольку каждый раз удавалось найти иные решения. Ядерное оружие сыграло, вероятно, лишь ограниченную роль: ни одна сторона не смогла бы выиграть войну с приемлемыми для себя результатами, учитывая географический размер и экономическую мощь обоих государств.

24.5.2. Европейские державы

Быстрое увеличение мощи американцев с начала сороковых годов, закрепленное в доктрине глобального «сдерживания коммунизма», разработанной в конце десятилетия, происходило не за счет Советского Союза, который был способен консолидировать и сохранить контроль над территориями, которые он занял в конце войны. Увеличение мощи Америки произошло за счет ее союзников в Западной Европе — в частности, Британии и Франции. В 1945 году эти державы находились в парадоксальном положении, поскольку они одновременно являлись слабыми и сильными. Они были слабы из-за военной и экономической зависимости от Соединенных Штатов, а сильны благодаря тому, что сохранили свои империи и военные базы, разбросанные по всему миру. Последние представляли ценность для американцев, которым в течение некоторого времени после 1945 года не хватало глобальной сети баз.

Для европейских держав проблема заключалась в том, какой уровень независимой мощи они могли проявить в мире, в котором доминируют Соединенные Штаты и Советский Союз — особенно если им приходится полагаться на США, чтобы обеспечить себе безопасность от СССР. И Британия, и Франция обдумывали возможность использовать свои империи в качестве способа сохранения статуса мировых держав — но обе отказались от такого варианта, сочтя его слишком дорогим. В результате они быстро утратили влияние, созданное за предшествующие века до того, как свое влияние начали укреплять американцы.

Соединенные Штаты, ведя Тихоокеанскую войну, всегда считали ее своим личным делом — а участие их союзников (в частности, Британии) в оккупации Японии и в мирном урегулировании носило номинальный характер. В 1947 году США лишили Британию доминирующей роли в Греции и Турции, а затем и на более обширной территории старой Оттоманской империи. Британцы оставили попытки править Палестиной перед лицом сионистского экстремизма и терроризма, и Америка стала главной опорой нового государства Израиль.

Соединенные Штаты отказались помогать британцам в Египте — особенно после революции 1952 года, закончившейся свержением монархии, и в 1956 году британские войска покинули Египет. Франция вывела войска из Сирии и Ливана. Далее на востоке британцы лишились влияния в Иране после неудавшейся национализации нефтяной промышленности в конце сороковых годов. Хотя британцы и американцы в начале пятидесятых годов совместно организовали здесь переворот, чтобы вернуть шаха на трон, именно США стали главной внешней опорой нового режима.

Последняя попытка Британии и Франции использовать свою власть в значительном масштабе без одобрения Соединенных Штатов произошла в 1956 году. Национализация Египтом Суэцкого канала (чтобы иметь возможность получить средства на строительство Асуанской плотины, которое Соединенные Штаты, Британия и Франция упорно отказывались финансировать) была воспринята как прямой вызов власти европейцев. Французы охладели к Египту из-за поддержки им алжирских националистов, а Британия, которая считала арабский национализм угрозой своему быстро угасающему влиянию в регионе, громогласно проводила совершенно неуместные параллели между Гамалем Абделем Насером, египетским лидером, и Адольфом Гитлером.

Попытки дипломатического урегулирования были эффективно блокированы Британией и Францией, которые предпочли вступить в тайный сговор с Израилем, который обязался напасть на Египет, чтобы потом британские и французские силы могли вмешаться для «защиты канала». Соединенные Штаты воспротивились этой акции, она была осуждена ООН и в итоге закончилась полным и унизительным провалом.

За этим последовало значительное расширение влияния американцев в регионе — особенно после того, как в результате военного переворота была свергнута монархия в Ираке. У Британии вплоть до начала семидесятых годов осталось лишь некоторое влияние над малозначащими государствами Персидского залива, Оманом и в Адене. Хотя как Британия, так и Франция создали свое ядерное оружие, они уже являлись не более чем средними державами, а в течение нескольких десятилетий даже не были такими.

Возрастающая стоимость военного снаряжения означала, что для всех держав, кроме самых могущественных, оказались отрезаны целые области возможностей. В конце пятидесятых годов британцы пытались построить ракету среднего радиуса действия («Блю Страйк»), но отказались от этой затеи и вместо этого решили полагаться на американские ракеты. Не предпринималось даже никаких попыток построить межконтинентальные ракеты, боевые спутники, стратегические ракеты подводного пуска и бомбардировщики-невидимки (по технологии «стелс»). В 1966 году англичане отказались даже от попытки построить большой авианосец, сочтя его слишком дорогим. С конца шестидесятых годов британская система стратегического ядерного оружия была почти полностью американского происхождения, за исключением самих боеголовок.

24.5.3. Конец европейских империй

К концу пятидесятых годов XX века крупные европейские державы также пересматривали свое отношение к империям, которые они построили за предшествующие сто лет, особенно в Африке, поскольку теперь лишились почти всех своих колоний в Азии. Становилось ясно, что в колониях, на которые в течение десятилетий обращалось мало внимания, экономическое развитие будет очень дорогим, и маловероятно, что огромные требуемые вложения окажутся выгодными для колониальной власти.

Стратегическая ситуация также радикально изменилась. Значительное расширение империй, произошедшее в конце XIX века, в немалой степени являлось результатом конкурентной борьбы в пределах Европы — ощутимая необходимость препятствовать захвату территорий державами-соперницами. После 1945 года положение стало иным. Конкуренция за колониальные владения исчезла. Правда, оставалась необходимость препятствовать расширению влияния коммунистов — но противодействие этой угрозе можно было оставить американцам, имеющим более значительные ресурсы. Следовательно, экономические обоснования колониальных владений следовало было пересмотреть.

Европейские державы главным образом были озабочены доступом к сырью, но к середине XX века стало возможным получить его без официального политического контроля — индустриализованные державы и их транснациональные корпорации имели достаточно экономической и политической власти, чтобы почти не оставить любой недавно обретшей независимость стране иного выбора, кроме сотрудничества. Следовательно, независимость означала немногим более, чем просто передачу власти тем политическим группам, которые и так всегда сотрудничали с колониальной администрацией. Сразу после начала этого процесса, когда одно государство шло по пути к деколонизации, в других колониях стало гораздо труднее сопротивляться этому, и в результате процесс стал нарастать, подобно снежному кому.

В 1957 году Золотой Берег первым среди африканских колоний обрел независимость и стал называться Ганой. Плохо проведенный референдум во Французской Западной Африке привел к независимости Гвинеи в 1958 году, и это послужило примером для других. К 1960 году все французские колонии в Западной и Экваториальной Африке стали независимыми. Это увеличило давление на другие европейские державы. Бельгия поторопилась с независимостью Конго — процесс занял чуть более полутора лет, и поскольку она во время своего правления не построила здесь никакой социальной инфраструктуры, государство развалилось — мятеж армии привел к хаосу и едва ли не к анархии.

Это заставило задуматься британцев, и они тоже ускорили шаги к независимости по всей Африке. Самым быстрым оказался процесс в Сомали, которая перешла от колониальной автократии к независимости всего лишь за четыре с половиной месяца в начале 1960 года. Лишь в нескольких странах, где европейские поселенцы прочно закрепились, таких, как Алжир (конституционно являющийся не колонией, а частью Франции), возникали серьезные проблемы и обширные конфликты из-за независимости.

При этом коренные алжирцы-мусульмане были лишены значительной части гражданских прав и лучших земель; они официально являлись людьми второго сорта — что и привело к националистическому восстанию. (Прим. ред.)

К середине шестидесятых годов европейским империям в Африке пришел конец; и почти все остальные колонии в мире стали независимыми к началу семидесятых годов. Последними независимость обрели португальские колонии после революции 1974 год и Южная Родезия в 1980 году — после того, как правящее белое меньшинство незаконно объявило независимость в 1965 году.

Распад европейских империй к концу шестидесятых годов знаменовал окончание периода европейского господства в мире, которое длилось с середины XIX века. Создание множества новых независимых государств изменило соотношение сил в мире. Это привело к появлению ряда «комплексов безопасности» — региональных режимов безопасности со своими собственными доминирующими и подчиненными державами и своими собственными конфликтами. До середины сороковых годов было лишь два комплекса безопасности в мире — Европа и Азия, — и первая могла оказывать влияние на весь мир. Лишь в декабре 1941 года эти два комплекса были сведены вместе нападением Японии (доминирующей в Азии страны) на Соединенные Штаты и европейские державы.

В конце сороковых годов развились два новых комплекса. В первом Южно-Азиатском, главную роль играла Индия и ее конфликт с Пакистаном, а ряд небольших государств, таких, как Непал и Шри-Ланка, играл второстепенную роль. Второй, возникший в регионе, который стал известен как Средний Восток, сосредоточился вокруг недавно получившего независимость государства Израиль и противостоящих ему арабских государств — в первую очередь Египта, Иордании, Сирии и Саудовской Аравии. Позднее в регионе Персидского залива появился еще один комплекс с участием таких государств как Ирак, Иран, Саудовская Аравия, а позднее Бахрейна, Кувейта и арабских Эмиратов.

В Африке после независимости развились три отдельных комплекса. Первый находился на Африканском Роге и включал Эфиопию, Судан, Сомали, а позднее — Эритрею. В состав второго комплекса, в Магрибе, входили Алжир, Марокко, Тунис, Ливия, Чад и Мавритания. Третий, в Южной Африке, был построен на основе противостояния правительству белого меньшинства в Южной Африке (и в меньшей степени правительству белого меньшинство в Южной Родезии) и включал так называемые государства «линии фронта», которые окружали эти последние оплоты европейского правления. Хотя Соединенные Штаты пытались втиснуть все эти различные проблемы и конфликты в прокрустово ложе «холодной войны», на самом деле у них всех были свои истоки и своя динамика, поэтому они продолжились и после того, как «холодная война» была окончена. Они стали даже опаснее, когда такие государства как Израиль, Индия и Пакистан разработали собственное ядерное оружие.

Хотя в результате противостояния между Соединенными Штатами и Советским Союзом образовались два мощных военных блока, наблюдалась стабильность именно в той области, где проходила непосредственная конфронтация между обеими сторонами — в Европе. До конца восьмидесятых годов в Европе была обычно мирная обстановка, произошло всего лишь три конфликта. Самым крупным из них являлась гражданская война в Греции с 1944 по 1949 год, в ходе которой погибло примерно 160 000 человек. После этого последовали советские интервенции в Венгрию (1956 год) и Чехословакию (1968 год) в ходе которых погибло максимум 10 000 человек — почти все жертвы пришлись на Венгрию.

За пределами этой зоны стабильности и, как правило, достаточно мирной Латинской Америки мир раздирали почти постоянные конфликты. Почти 30 миллионов людей было убито, 24 миллиона стали беженцами в своей собственных странах и еще 18 миллионов — за их границей. Четыре пятых всех потерь приходилось на долю гражданского населения, большинство из них пришлось на Азию — в частности, на тридцатилетний конфликт, возникшего в ходе борьбы за независимости Вьетнама и его объединения. Именно здесь американцы осознали (также, как и позднее Советы в Афганистане), что развертывание 500 000 солдат, сопровождаемое огромными воздушными и морскими операциями и использованием высокотехнологичного оружия, вовсе не является гарантией успеха в борьбе с легко вооруженным, но решительно настроенным противником, пользующимся существенной поддержкой гражданского населения.

В Азии произошли также три индо-пакистанские войны, Корейской войны и ряд крупных восстаний — например, в Кашмире и на Восточном Тиморе.

Кашмир — территория в бассейне Верхнего Инда, поделенная между Индией и Пакистаном в 1948 году. При разделе Индии англичанами кашмирские князья согласились присоединиться к Индии — но большинство населения составляли мусульмане, желавшие объединения с Пакистаном. Так возникла Первая индо-пакистанская война. Современная демаркационная линия между сторонами была официально установлена в 1972 году, после Третьей индо-пакистанской войны. (Прим. ред.)

Восточный Тимор — бывшая португальская колония на острове Тимор, населенная христианами. После получения независимости в 1975 году была захвачена Индонезией и включена в состав страны в качестве 27-й провинции. Но умиротворить ее режиму Сухарто удалось только грубой силой, при этом погибло, по разным данным, от 80 до 250 тысяч человек — последняя цифра выглядит совершенно фантастической с учетом того, что население Восточного Тимора составляло 800 000 человек. Получил независимость после референдума, организованного в 1999 году под контролем ООН. (Прим. ред.)

Другой большой зоной конфликта был Средний Восток. Здесь произошло шесть арабо-израильских войн (в 1948—1949, 1956. 1967, 1969—1970, 1973 и 1982 годах), одновременно с почти непрерывной, но не столь масштабной борьбой палестинцев против осуществлявшегося Израилем сионистского проекта по изгнанию исконных обитателей Палестины и захвату земли за пределами границ Израиля, признанных международным правом и ООН. Помимо этого, произошел конфликт между Ираном и Ираком, который продолжался большую часть восьмидесятых годов XX века, война 1991 года в Персидском заливе, борьба курдов за независимость в Иране и в Ираке (а также в Турции) и многочисленные нападения на Ирак, продолжавшиеся в течение всех девяностых годов.

В Африке большинство проблем являлись внутренними; многие государства согласились принять искусственно проведенные колониальные границы, потому что любая альтернатива была бы слишком дестабилизирующей. Однако здесь имели место конфликты между Ливией и Чадом, интервенция Танзании в Уганду, а также недавние интервенции в Либерию и Сьерра-Леоне. Помимо этого, десятилетиями происходила масштабная борьба против португальского правления в Анголе и Мозамбике. Эти войны продолжались и после получения независимости, в них приняли участие другие державы — в частности, Южная Африка.

За исключением нескольких приграничных споров (таких, как спор между Эквадором и Перу) единственным серьезным конфликтом в Южной Америке стала война между Британией и Аргентиной в 1982 году из-за Фоклендских/Мальвинских островов. В Центральной Америке в основном царил мир — за исключением многочисленных гражданских войн и нескольких интервенций со стороны Соединенных Штатов в такие страны, как Гватемала (1954 год), Куба (шестидесятые годы), Никарагуа, Сальвадор, Гренада и Панама (восьмидесятые годы), а также на Гаити (девяностые годы).


<-- Роль Японии

Роль Японии

ЧАСТЬ VI Формирование современного мира (1750-2000 годы)
Глава 24. Изменение баланса (1900-2000 годы)
24.4. Роль Японии


Самой важной державой в Азии в начале XX века являлась Япония. Ее действия явились основной причиной серьезных перемен в Китае и прекращения господства европейских империй в регионе. Ее более ранние попытки получить господство над Китаем в 1885—1896 годах и очередной раз в 1915 году встретили сопротивление европейских держав и Соединенных Штатов, которые были полны решимости защищать свои интересы. Однако в начале тридцатых годов XX века Япония захватила Манчжурию, долго бывшую в сфере ее влияния, и создала там марионеточное правительство во главе с последним манчжурским императором. Хотя другие державы (в том числе и Лига Наций, созданная в соответствии с Версальским соглашением) осудили подобный шаг, никаких мер для его отмены предпринято не было.

Со всеми надеждами Гоминьдана на то, что он сможет возглавить возрождение Китая (к середине тридцатых годов наблюдалось несколько признаков, подтверждающих это) было покончено летом 1937 года, когда японцы воспользовались незначительным инцидентом, чтобы предпринять полномасштабное вторжение в Китай. Поначалу оно казалось чрезвычайно успешным и привело к захвату многих наиболее важных городов и торговых районов. Но правительство Гоминьдана отступило на запад, продолжило сражаться, и японцы застряли в обширных районах Китая, не имея возможности нанести решающее поражение китайцам.

Тем не менее центральное правительство Гоминьдана было серьезно ослаблено, и те ресурсы, которые оно могло мобилизовать, пришлось бросить на борьбу против Японии. Это дало большие возможности коммунистам, которые также возглавляли сопротивление японцам, расширить область своего контроля.

24.4.1. Европейские империи

Кризис европейского управления в Азии наступил в 1940—1942 годах Летом 1940 года Германия разгромила и захватила Францию и Голландию, вследствие чего колонии этих стран оказались чрезвычайно уязвимыми. Британцы тоже были крайне слабы — им пришлось сосредоточить имеющиеся немногочисленные военные ресурсы на обороне самой метрополии. Японское правительство и японские военные расходились во мнениях по поводу того, каким образом следует действовать. Они были согласны с необходимостью создания обширной сферы японского влияния в значительной части Азии — но вот пути выполнения этой задачи были не столь очевидны. Значительная часть японских войск была развернута в Китае, а в руководстве вооруженных сил имелись разногласия по поводу того, наступать ли на север — против Советского Союза, или же на юг — против европейских империй (рискуя втянуть в войну и американцев).

Когда европейцы летом и осенью 1940 года были слабее всего, никаких решительных действий предпринято не было. Японцы ограничились тем, что вынудили британцев прекратить на несколько месяцев помощь Китаю и заняли северную часть Французского Индокитая.

К началу 1941 года стратегический баланс перестал быть благоприятным для японцев. Теперь Соединенные Штаты теперь испытывали все большее желание закрепить свой контроль над Тихим океаном по мере того, как увеличивался темп их перевооружения. Почти год обе стороны вели переговоры, чтобы прийти к какому-либо соглашению — но их требования, по сути, были едва ли не взаимоисключающими. США не соглашались признать сферу влияния японцев в Тихом океане или в Китае, а японцы не желали подчиняться интересам американцев.

Плохо выполнимое на практике решение Соединенных Штатов наложить эмбарго на поставки нефти в Японию летом 1941 года поставило японцев перед выбором — либо они переходят в наступление и защищают поставки нефти для себя, или же принимают условия американцев. После мучительных раздумий они решили напасть.

Последним толчком к японскому нападению стал ультиматум США, пригрозивших торговым эмбарго, если Япония не выведет свои войска из Индокитая. При передаче ультиматума по дипломатическим каналам из него странным образом пропала приставка «Индо». (Прим. ред.)

Атака японцев в начале декабря 1941 года на американский флот в Перл-Харборе и на европейские империи оказалось феноменально успешным. В течение нескольких месяцев Япония завоевала Филиппины, Гонконг, Малайю, Сингапур, Голландскую Ост-Индию, Индокитай и Бирму. Старательно поддерживаемая видимость европейского превосходства, столь важная для колониальных правительств вследствие их военной и административной слабости, была уничтожена за несколько месяцев азиатской державой. Это явилось ударом по престижу европейцев, от которого они так и не оправились. Хотя в течение трех с половиной лет Япония была разгромлена вследствие подавляющего военного превосходства американцев, европейские империи уже нельзя было восстановить.

В начале 1942 года, когда японские войска приближались к границам Индии, британцы попытались прийти к соглашению с Партией Конгресса. Переговоры не имели успеха, потому что многие британские политики не хотели брать на себя никаких обязательств — а Конгресс, не имея независимости, не испытывал желания брать на себя ответственность в разгар жестокой войны. Вместо этого Конгресс переключился на политику «Покиньте Индию!» и на акции гражданского неповиновения. Ради сохранения контроля над страной британцы прибегли к силе и арестовали лидеров Конгресса. Однако к 1943 году Индию вряд ли можно было использовать в качестве военной базы — более сотни британских батальонов были задействованы для поддержания порядка внутри страны, а не для борьбы с японцами. После войны британцы не смогли найти каких-либо оснований для продолжения своего правления или для передачи власти без потери лица.

Во время войны Мусульманская лига, которая требовала создания отдельного государства Пакистан, продолжала сотрудничать с британцами, и к 1945 году ее позиции были сильными. В ходе переговоров после 1945 года Конгресс выразил глубокое несогласие с разделением Индии, требованием британцев о слабом центральном правительстве и внедрении федеративной системы, защищающей позицию мелких монархических образований. Все переговоры ни к чему не привели, и к началу 1947 года британское правление стало рушиться. Остался лишь один вариант — объявить дату предстоящего ухода (август 1947 года) и вести переговоры, чтобы попытаться заключить наиболее выгодное соглашение.

В конечном счете британцы поспешно ушли из Индии, так и не достигнув ни одной из своих целей. Мусульмане получили независимый Пакистан — но это государство являлось слабым и оказалось физически разделено сотнями миль индийской территории. Сотни тысяч людей погибли в ходе столкновений между различными общинами, последовавшими после разделения Бенгалии и Пенджаба. Конгресс получил власть над унитарной, но расчлененной Индией.

Тем не менее британцам пришлось согласиться на то, чего они всегда стремились избежать — на господство Конгресса. Князья, являвшиеся оплотом британского правления, были брошены в беде, и им пришлось самостоятельно добиваться наиболее выгодных по возможности договоренностей с Конгрессом. Лояльный военный орден — сикхи — остался даже без собственной провинции, не говоря уже об отдельном государстве. Самым важным, с точки зрения британцев, являлось то, что независимая Индия отказалась играть предназначенную ей роль оплота имперской и оборонной политики Британии в Юго-Восточной Азии. Это стало унизительным окончанием почти двухсотлетнего правления британцев страной, которую они всегда считали бриллиантом в короне своей империи.

Индия так и не была занята японцами. В других колониях, в частности в Бирме, на Филиппинах и в Голландской Ост-Индии, местные политики-националисты охотно сотрудничали с японцами (точно так же, как и некоторые индийские националисты) и за счет этого создали себе сильные позиции в своих странах. Укреплению их положения способствовал тот факт, что ни одна европейская колония не была полностью занята вновь, прежде чем японцы капитулировали в августе 1945 года.

Брешь во власти, образовавшаяся, прежде чем было восстановлено колониальное правление, еще более усилила позицию националистов. На Филиппинах Соединенные Штаты смогли лишь сделать то, что обещали более десяти лет: передать власть местной олигархии, которая долго доминировала в экономике и в обществе — в ответ податливое правительство предоставило американцам обширные военные объекты, которые и являлись тем единственным, что на самом деле было нужно американцам. В Бирме попытки приостановить движение к независимости потерпели неудачу, и чтобы сохранить хотя бы остатки контроля во время этого перехода, британцам пришлось иметь дело с Аун Саном, который ранее сотрудничал с японцами. Бирманцы настаивали на том, чтобы их страна стала республикой и категорически противились любым оборонительным соглашениям с британцами. Британия не обладала властью, которая позволила бы ей навязать свои условия стране, и в январе 1948 признали независимость Бирмы. Единственным регионом, где Британия не встретила серьезных проблем, была Шри-Ланка. Как и американцы на Филиппинах, власть здесь была передана местным землевладельцам в обмен на длительное использование военных баз.

В Индонезии голландцы в последние месяцы 1945 года сделали попытку восстановить колониальное правление — несмотря на то, что националисты под предводительством Сукарно уже объявили о независимости сразу после известия о капитуляции Японии. Разгорелась ожесточенная борьба, когда голландцы при поддержке британцев попытались получить контроль над островом Ява. Затем голландцы попытались добиться создания федерации, состоящей из двух частей: удаленные острова, все еще находившиеся в сфере их влияния, послужили бы своеобразным противовесом той части, которая находилась под правлением националистов. Эта попытка окончилась провалом, и как только Сукарно подавил выступивших против него коммунистов, американцы вынудили голландцев перейти к переговорам. Соглашение, заключенное в августе 1949 года, которое описывало в общих чертах основные положения создаваемого голландско-индонезийского союза, послужило фиговым листком, позволившим голландцам уйти, сохранив лицо, но оставив после себя объединенную Индонезию. Это стало концом правления Голландии в регионе, находившемся под ее контролем более трехсот лет.

Наибольшие трудности после капитуляции Японии возникли во французском Индокитае. За месяцы неразберихи, наступившие после августа 1945 года, националисты Вьетминя во главе с коммунистом Хо Ши Мином (которого во время войны поддерживали американцы) смогли получить контроль над значительной частью севера Вьетнама в районе Ханоя.

Вьетминь — «Лига борьбы за независимость Вьетнама». Образована в мае 1941 года по инициативе коммунистической партии Индокитая (КПИК). Позднее ее состав расширился за счет мелкой и национальной буржуазии, зажиточных крестьян и патриотически настроенных землевладельцев. В марте 1951 года Вьетминь объединился с организацией Льен-Вьет (Национальный союз, основанный в 1946 году) в новую Организацию единого национального фронта Вьетнама, принявшую название Льен-Вьет. (Прим. перев.)

Французы при поддержке британцев контролировали юг — в частности, Сайгон. В течение 1946 года французы пытались вести переговоры о новой форме колониального доминирования. Они предлагали создать федеративный Индокитай, состоящий из контролируемого французами Южного Вьетнама, монархических Лаоса и Камбоджи и севера, контролируемого вьетминовцами. В конце 1946 года французы решили вынудить вьетминьцев пойти на соглашение бомбардировкой Хайфона и оккупацией Ханоя. Результатом этого стало разрастание партизанской войны и установление контроля Вьетминя над большей частью севера Вьетнама.

Подчеркивая антикоммунистическую, а не колониальную природу своей войны, французы добились увеличения поддержки со стороны американцев. Однако они оказались не способны сдержать партизанскую войну, а к концу 1954 года столкнулись с организацией противником регулярной вьетнамской армии. Попытка провести большое сражение при Дьен-Бьен-Фу без применения ядерного оружия привела к катастрофическим последствиям и окончилась капитуляцией французской группировки в начале мая 1954 года.

На этом этапе в конфликт вмешались Британия и Соединенные Штаты. Вместе с Советским Союзом и Китаем на конференции в Женеве в июле 1954 года они договорились о разделе Индокитая. Лаос и Камбоджа получили независимость, а Вьетнам был разделен старой границей военного времени, делившей сферы интересов союзников — семнадцатой параллелью. Обе стороны пообещали провести в 1956 году «свободные выборы» с целью создания объединенного Вьетнама — но все считали это маловероятным. Соединенные Штаты приняли на себя роль французов и попытались создать свое правительство на Юге. Север перешел под контроль коммунистического Вьетминя, который так и не согласился на раздел своей страны.

24.4.2. Китай

Роль Японии в судьбе Китая также была фундаментальной. Продолжительная война, длившаяся с 1937 по 1945 год, стала самой ожесточенной схваткой в Азии, к тому же эта война довела ресурсы Гоминдана до критического состояния. Поначалу, когда Гоминьдан возглавил национальную борьбу против вторжения, его популярность значительно возросла. Однако когда был утрачен контроль над самыми развитыми районами страны и немалой частью населения, стало очень трудно вести эффективные боевые действия. Эти проблемы обострились вследствие раскола между военачальниками, которые были заинтересованы главным образом в том, чтобы держать под контролем как можно больше войск ради увеличения своего политического влияния. В то же время помощь извне была ограничена вследствие недостаточного интереса к Китаю со стороны других держав и отсутствия хороших дорог в отдаленные районы страны.

После нападения японцев в конце 1941 года помощь Китаю увеличилась, но мобилизовать силы, способные на эффективное сопротивление японской армии, оказалось почти невыполнимой задачей — к 1944 году китайцы продолжали отступать. Главным символическим жестом, на который пошли Британия и Соединенные Штаты, явилось сделанное в 1943 году согласие на прекращение режима экстерриториальности европейской собственности в Китае. Соединенные Штаты относились к Чан Кай-ши как к серьезному лидеру союзников — в 1943 году его пригласили на конференцию в Каире; Китаю было предоставлено одно из постоянных мест (то есть право вето) в Совете Безопасности ООН. Отчасти это было вызвано тем, что Соединенные Штаты полагали, что Китай и далее будет раболепно поддерживать позицию американцев.

Война с Японией предоставила коммунистам блестящую возможность расширить свое влияние. Они согласились на создание «народного фронта» с Гоминданом и взяли на себя обязанность вести национальную борьбу. Однако они смогли вести по большей части независимую войну, без контроля со стороны Гоминдана, и значительно расширить сферу своего влияния. В этих районах они мобилизовали крестьянство и провели земельную реформу. К 1945 году они контролировали примерно 100 миллионов человек (десятью годами ранее в конце «Великого похода» под их контролем находилось менее одного миллиона человек) и значительные части провинций Шаньси, Хубэй и Шантунь.

В течение четырех лет после 1945 года в Китае шла крупномасштабная гражданская война. После капитуляции Японии Гоминдан при поддержке американцев сохранил контроль над большинством городов. В последние дни войны в Манчжурию вторгся Советский Союз, дав коммунистам возможность взять под контроль этот регион. В 1946 году началась открытая борьба между Народно-освободительной армией Китая и войсками Гоминдана. Первые полтора года для Гоминдана все складывалось довольно успешно, но в 1948 году он потерпел ряд крупных поражений. В январе 1949 года войска коммунистов вошли в Пекин, а затем расширили свой контроль в южном направлении. После падения Шанхая Гоминдан перебрался на Тайвань, а в начале октября 1949 года была официально провозглашена Народная Китайская Республика.

Во многих отношениях общая схема событий, происходивших в Китае в течение века после 1850 года, была поразительно похожа на схему, неоднократно повторявшуюся в прошлом. Крушение династий, сопровождаемое крупномасштабными крестьянскими восстаниями, приводило к нестабильности, ослаблению центральной власти, и со временем — к падению правящей династии. После периода хаоса внутри страны, когда большую роль играли военные, в конечном счете заканчивался установлением новой династии. В данном случае он привел к триумфу коммунистов, которые во многих отношениях были поразительно похожи на крестьянских революционеров середины XIV века, основавших династию Мин.

На этот раз цепь событий была осложнена вмешательством внешних держав (сначала европейцев, затем Японии), которые заботились о собственной выгоде — но одновременно вызвали давление, на которое китайцам пришлось реагировать. Однако возможность иностранных держав оказывать влияние на исход событий в Китае была очень ограниченной. Судьба Китая, как и в прошлом, была решена самими китайцами. К 1949 году была воссоздана сильная централизованная власть, преисполненная решимости возродить крупнейшую в мире державу. Это стало одним из ключевых моментов современной истории.


Перемены в Китае

ЧАСТЬ VI Формирование современного мира (1750-2000 годы)
Глава 24. Изменение баланса (1900-2000 годы)
24.3. Перемены в Китае


Движение «боксеров» в Китае в 1900 году продемонстрировало мощь китайского национализма. Введение жестких условий со стороны европейских государств и Японии после оккупации Пекина (в частности — огромной контрибуции) и взятие под контроль денежных поступлений от китайской таможни лишь увеличили подобные чувства.

Хотя китайское правительство было серьезно ослаблено такими условиями, оно начало собственную программу реформ, целью которой было повторить достижения Японии после 1868 года. Система образования была перестроена на японский манер, и к 1909 году открылось более 100 000 современных школ. Старая императорская армия была распущена, и сформированы новые войсковые единицы. Была создана полиция и новые министерства, такие, как министерство торговли, образования, обороны и иностранных дел. Первые осторожные шаги к парламентской системе были предприняты с созданием в 1909 году провинциальных ассамблей (избираемых при очень ограниченном праве голоса) и Национальной консультативной ассамблеи (но не парламента) в следующем году.

Хотя эти, в сущности, очень консервативные реформы являлись недостаточными для того, чтобы склонить на свою сторону более радикальные группы, они зашли слишком далеко для ультраконсервативных групп в императорском дворе, где ребенок-император находился под контролем реакционного регента. Многие революционные лидеры, такие, как Сунь Ят-сен, находились в изгнании и, следовательно, не обладали значительным влиянием. Однако Объединенная Лига, образованная в 1905 году в ходе слияния общества Возрождения Китая, Союза процветания Китая и Союза восстановления суверенитета Китая, охотно приняли три общих принципа — национализма, демократии и социализма.

Так называемые «Три принципа Сунь-Ят-сена». (Прим. ред.)

В сущности, деятельность этой Лиги свелась к противодействию манчжурской династии, поддержке идеи представительного правительства и земельного налога. Оптимисты считали, что эта ограниченная программа обеспечит «прогресс».

Событием, которое положило конец манчжурской императорской династии (которая правила Китаем с середины XVII века), а также типу правления, традиционному для Китая со времени основания империй Цинь и Хань около 200 года до н.э., оказалось, что удивительно, решение национализировать железные дороги в мае 1911 года. Этим шагом власти оттолкнули местное дворянство, владеющее многими линиями. Финансирование же этой программы посредством иностранного займа в размере 6 миллионов фунтов оттолкнуло и националистов. Во второй половине 1911 года произошло объединение трех в корне отличных друг от друга движений: дворянства из «Лиги защиты железных дорог», крестьян, учинивших ряд бунтов (в предшествующий год их произошло более 280), и недовольных военных, также устроивших ряд мятежей. В ноябре манчжурская династия была лишена власти, и как только революционеры признали все договора, заключенные императорским правительством с европейскими державами, а также взятые правительством у европейских держав ссуды, их, в свою очередь, также признало «международное сообщество». Когда началось восстание, Сунь Ят-сен находился в Денвере, но быстро вернулся в Китай. 1 января 1912 года он был избран президентом новой Китайской республики.

Проблемы, вставшие перед новым правительством, являлись обширными. Сможет ли оно, учитывая страшное наследие, привести в порядок ситуацию в Китае, объединить его и начать процесс восстановления? Большая часть финансов государства находилась под контролем иностранцев, поэтому было крайне трудно получить иностранные займы — а когда они все же были получены, в качестве залога пришлось передать еще больше китайских активов. Сунь Ят-сен оказался не способен стать сильным и решительным лидером и в течение шести недель подал в отставку. На смену ему пришла крайне слабая парламентская система (в которой большинство членов парламента состояли более чем в одной партии). Она просуществовала лишь до конца 1913 года, а затем ее сменила военная диктатура генерала Юань Ши-кая. Его поддерживал консорциум иностранных банков, который обеспечивал займы, позволяющие правительству функционировать. Британия и Россия отказались признавать новое правительство до тех пор, пока оно не признает автономию Тибета и Внешней Монголии, где они уже разделили свои сферы влияния.

Как только в августе 1914 года вспыхнула война в Европе, Япония присоединилась к союзникам, вторглась в Китай и захватила там немецкие владения, которые были уступлены немцам Китаем. В январе 1915 года она представила свое «Двадцать одно требование», которое бы сделало Китай зависимым от Японии — японские «советники» должны были занять все ключевые посты в правительстве, и только Японии было бы позволено снабжать Китай оружием. Со времен войны 1895—1896 годов было ясно, что Япония представляет главную внешнюю угрозу для Китая, и эти требования, несомненно, являлись попыткой воспользоваться тем, что европейские страны оказались заняты своими собственными конфликтами.

Так в оригинале книги, в действительности — 1894—1895 годов. (Прим. ред.)

Несмотря на народные протесты, китайское правительство согласилось на требования японцев, но другим державам хватило дипломатических полномочий, чтобы вынудить японцев отказаться от этих требований.

В период с 1916 по 1919 год центральное государство в Китае существовало только как название. После смерти Юань Ши-кая страна оказалась под властью региональных военных правителей, как это часто случалось в прошлом. Однако Китай, несмотря на свою крайнюю слабость, остался независимым и в конечном счете сам смог определить свою судьбу.

Серьезный поворотный момент наступил 4 мая 1919 года, когда известие о Версальском соглашении достигло Китая. Хотя Китай объявил войну Германии в августе 1917 года и поддержал военные усилия союзников, отправив в Европу более 200 000 человек, в договоре было подтверждено, что довоенные немецкие концессии не будут возвращены Китаю, а будут переданы Японии. Студенческие демонстрации и забастовки рабочих по всей стране стали знаком массового патриотического протеста как против правительства, которое было готово согласиться на этот договор, так и против японцев. Они представляли собой спонтанную серию акций, возглавляемых новым поколением лидеров. Многие из этих лидеров позднее стали коммунистами — например, Мао Цзе-дун и Чжоу Эн-лай именно подобным образом начали свою политическую карьеру.

На этой стадии протесты особого эффекта не оказали. Больше всего от роста националистических настроений выигрывала Гоминьдан (Национальная партия), который был основан в 1912 году Сунь Ят-сеном, но насильственно распущен годом позже. Он снова появилась в начале двадцатых годов и на своем съезде в Кантоне в 1924 году изложил основные направления своей политики. Они предполагали учреждение сильного правительства, способного изменить неравноправные договора с европейскими державами и японцами, контролировать милитаристов, ввести всеобщее избирательное право и национализировать промышленность.

Сунь Ят-сен умер в марте 1925 года, но он оставил большое количество записей, и в 1928 году Гоминьдан объявил, что они обладают силой закона. Гоминьдан также заимствовал ленинский принцип «демократического централизма» — строгий контроль со стороны верхушки партии. После смерти Сун Ят-сена имел место краткий период коллективного лидерства, но к 1926 году доминирующей фигурой в партии стал командующий армией Чан Кай-ши. В течение двух лет после 1926 года Гоминьдан смогли получить контроль над значительной частью Китая, включая Пекин и Шанхай, и стать центральным правительством страны.

Во многом — достаточно формальный, местные правители-генералы в большинстве случаев остались на своих постах, получив титулы губернаторов. (Прим. ред.)

В течение этого периода Гоминьдан находился в союзе с небольшой коммунистической партией, которая была основана в 1921 году на собрании в Шанхае, где присутствовало лишь двенадцать делегатов. В конце 1925 года в ней все еще было менее тысячи членов, а к 1927 году их число увеличилось лишь до 58 000. Обе партии приняли помощь от Советского Союза, но в апреле 1927 года, после захвата Шанхая, войска партии Гоминьдан обрушились на коммунистов с ужасной чисткой, в ходе которой коммунисты были практически уничтожены на городских территориях.

Вплоть до этого момента коммунисты исповедовали ортодоксальную идеологию, ожидая пролетарскую революцию в городах. Проблема заключалась в том, что в Китае это не обеспечивало им ни достаточного уровня поддержки, ни подходящей базы для операций. После поражения в городах часть коммунистов оказались в изоляции в провинции Цзянси, одной из самых отсталых в Китае. Партия здесь представляла собой небольшую группу крестьян и интеллектуалов. Один из ее лидеров, Мао Цзе-дун, посетил свою родную провинцию Хунань и написал «Доклад об исследовании крестьянского движения в провинции Хунань». Мао изящно и просто обосновал необходимость революции, основанной на китайской реальности — подавляющем господстве крестьянства. Партия, как утверждал Мао, должна помогать бедным крестьянам, являющимся базой революции. С точки зрения марксизма это было абсурдом, и неясно, насколько хорошо Мао вообще понимал марксизм (в 1942 году он сказал партийным интеллектуалам, что догма «не стоит даже экскрементов»). Однако он оказался хорошим политиком, и его выводы о возможности революции в крестьянском обществе были основаны на очень точном анализе китайской реальности.

Здесь необходимо уточнить, что «классический» марксизм XIX века рассматривал крестьян как реакционный класс, основываясь исключительно на европейском опыте (где основная масса крестьян всегда оказывалась на стороне контрреволюции). Уже в начале XX века Ленин и большевики в России выдвинули тезис о том, что социалистическая революция марксистского образца возможна и в аграрной стране — при условии союза пролетариата с беднейшей частью крестьянства. Поэтому Мао не был «первопроходцем», а лишь ориентировался на уже имеющийся российский опыт, о чем открыто говорил в конце 40-х годов, еще до прихода к власти в стране: «китайцы обрели марксизм в результате применения его русскими... идти по пути русских — таков был вывод». Стоит добавить, что многие «антимарксистские» высказывания Мао, широко цитирующиеся в западной литературе, были сделаны им в первой половине 1940-х годов, когда он крайне нуждался в иностранной помощи, и предназначались для американских советников и журналистов, находившихся при его штабе в Яньани. (Прим. ред.)

Москва и Коминтерн, которые имели слабое представление о том, что происходит в далеком горном районе в Китае, не поддержали Мао (и даже вряд ли знали тогда его имя). В начале тридцатых годов XX века китайской коммунистической партией руководили подготовленные в Москве коммунисты, и Мао провел значительную часть этого периода в опале.

В 1924 году Мао Цзе-дун как один из представителей КПК участвовал в I съезде Гоминьдана, с 1928 годя он являлся членом ЦК КПК, с 1930-го — кандидатом в члены политбюро и с 1934-го — членом политбюро, с 1935 года стал членом исполкома Коминтерна. Одновременно с 1931 года он стал председателем ЦИК и главой Временного правительства Китайской Советской республики. Таким образом, о какой-либо «опале» в этот период речи идти не может — карьера Мао в партии была быстрой и стабильной. (Прим. ред.)

Однако он являлся одним из немногих революционеров в Китае, который получил политическую поддержку, хотя и весьма ограниченную. В сентябре 1927 года он снова направился в Хунань и возглавил там восстание, которое впоследствии стало называться «Восстанием осеннего урожая». Оно являлось немногим более чем неудачным нападением на город Чанша небольшой группы крестьян. Мао был схвачен, и ему удалось избежать смерти лишь благодаря тому, что он купил себе свободу.

В следующем месяце к нему присоединилось примерно 10 000 человек. Это были оставшиеся коммунисты, бежавшие из армии Гоминдана. В течение трех лет они были озабочены лишь выживанием, накоплением сил и оружия. В ноябре 1931 года была провозглашена Китайская Советская Республика, а Мао был объявлен ее президентом — под контролем республики находились несколько районов в верхней и средней долине Янцзы. Однако база революционного движения теперь значительно изменилась — из 821 делегата на съезде советов в январе 1934 года лишь восемь были городскими рабочими.

Коммунисты испытывали возрастающее давление со стороны Гоминдана, и Мао в октябре 1934 года решил отступить. Он вместе со своими сторонниками приступили к осуществлению операции, которая стала настоящим символическим моментом в китайском коммунизме и сделала Мао бесспорным лидером. Речь идет о «Великом походе». Он представлял собой эпопею континентального масштаба и продолжался целый год. Это был марш более чем в 6000 миль по спиралевидному маршруту через Китай к отдаленному району северной провинции Шаньси на дальнем северо-западе страны. Марш был начат более чем 100 000 человек, но менее 10 000 достигли конечного пункта назначения.

До конца тридцатых годов XX века коммунисты оставались небольшой группой, не способной оказать значительное влияние на судьбу Китая. Власть оказалась в руках Гоминьдана, как только он к концу двадцатых годов установил контроль над большей частью страны. Захватив власть, Гоминьдан объявил о периоде «опекунства» со стороны партии и о следовании политике Сунь Ят-сена. Не должно было быть никакой демократии, потому что Гоминдан являлся единственной группой, которая понимала истинные интересы Китая. С оптимизмом было объявлено, что период опекунства окончится в 1935 году.

В 1931 году все остальные политические партии были запрещены и учреждено официальное однопартийное правление. На практике же почти с самого начала основой правления Гоминьдана являлись военные. После 1927 года Гоминьдан прекратил контроль над военными посредством комиссаров, и менее чем в половине провинций хотя бы имелся партийный комитет. Правление Гоминьдана осуществлялось посредством конфедерации региональных военных режимов, которые соглашались на различные степени контроля со стороны центра. В партизанской войне с коммунистами были объявлены обширные «Зоны подавления бандитизма», где власть была передана Национальному Военному Совету, который создал собственную административную сеть. У этой сети власти было больше, чем у партии или гражданских административных органов.

К середине тридцатых годов большинство провинций находились под управлением военного командования, которое базировалось в Чунцине, а не партийного аппарата, который был сосредоточен в Нанкине. Чан Кай-ши, являясь главой военного крыла Гоминьдана и председателем Национального военного совета, обладал доминирующим влиянием в правительстве. Он также создал собственную сеть власти. В 1932 году он основал организацию «Голубые рубашки», хотя публично всегда это отрицал (формально она являлась «Союзом восстановления суверенитете Китая»). Эта организация представляла собой квази-фашистскую элиту численностью в 10 000 человек, отличавшихся фанатичной преданностью самому Чану. К 1935 году доминирующая роль Чана была наконец признана официально, и он стал главой правительства, а также главой Национального военного совета.

Несмотря на политическую суматоху в Китае в первые четыре десятилетия XX века, во многих секторах экономики наблюдались признаки роста. Это было особенно хорошо заметно в Манчжурии. Строительство Китайско-Восточной железной дороги в 1901 году и Южно-Манчжурской двумя годами позднее являлось ключевым фактором, сделавшим этот обширный регион сравнимым с Канадой, Австралией и Аргентиной.

Эти железные дороги были построены Россией под французские кредиты и пользовались правом экстерриториальности — в их полосе отчуждения располагались русские (а затем японские) войска. (Прим. ред.)

Под сельское хозяйство были отведены новые площади, а для экспорта продовольствия (главным образом в Японию) открыты новые порты. Численность населения Манчжурии быстро росла благодаря значительной иммиграции из остального Китая. В двадцатые годы здесь быстро развивалась промышленность (в основном на основе иностранных инвестиций со стороны Японии), и в течение нескольких десятилетий в Манчжурии сосредоточилась примерно треть всей китайской промышленности. Средний доход здесь был примерно в два раза выше, чем в остальной части страны.

Другим крупным сектором роста была торговля благодаря крупным портовым городам юга страны. Общий объем промышленного производства в Китае существенно вырос после 1914 года, но вследствие беспорядочной обстановки в стране в XIX веке и количества оказываемого внешнего давления он был значительно ниже, чем в Японии. К тридцатым годам промышленный сектор (почти половиной которого владели иностранцы) все еще производил менее 5 % национального богатства.


Рост национализма

ЧАСТЬ VI Формирование современного мира (1750-2000 годы)
Глава 24. Изменение баланса (1900-2000 годы)
24.2. Рост национализма

Однако появились признаки того, что контроль европейцев уже не столь силен, как хотелось думать многим в администрации колоний и во властных структурах в самих европейских государствах. Хотя союзники разгромили турок в 1918 году, они в конечном счете, так и не смогли создать здесь необходимую мирную обстановку. Возрождение Турции при правлении армейского генерала, националиста Мустафы Кемаля, привело к тому, что к 1923 году после разгрома греков, французов и британцев было основано новое государство, которое контролировало Анатолию и небольшую часть западного берега пролива Босфор. Оно стало первым идеологическим однопартийным государством в мире. Казалось, что его политика секуляризации и модернизации сможет достойным образом встретить вызов со стороны европейцев. В 1923 году Кемаль был избран президентом и сохранял этот пост до самой своей смерти в 1938 году. В 1934 году, когда был принят закон о заимствовании фамилий европейского стиля, он получил имя Ататюрк.

То есть «Отец турок». (Прим. ред.)

Этот закон являлся лишь частью крупного процесса перемен. Главным в этом процессе было строгое разделение религии и государства. Подобное в исламском мире происходило впервые. Религиозные суды были упразднены в 1924 году наряду с мусульманскими титулами, братствами и орденами. Исламский календарь был заменен европейским, а еженедельный день отдыха перенесен с пятницы на воскресенье. Султанат и халифат были официально упразднены (последний вел свое происхождение с самого основания ислама). В 1928 году правительство решило использовать для турецкого языка латинский, а не арабский алфавит. Революция также носила ярко выраженный националистический характер и основывалась на турецких, а не на исламских языковых и культурных особенностях. Хотя интересы христиан также могли учитываться, но такие группы, как армяне и курды, совершенно не принимались в расчет. В правительстве по-прежнему доминировали военные, а степень экономических и социальных реформ оставалась ограниченной.

Египет официально оставался частью Оттоманской империи до 1914 года, когда британцы, которые оккупировали эту страну и эффективно управляли ею еще с 1882 года, объявили его протекторатом. Националистское движение усилилось в 1919 году, когда британцы отказались позволить, чтобы Египет сам представлял себя на конференции в Версале. Чтобы сдержать проявления национализма и сохранить эффективный контроль над страной, Британия в 1922 году официально признала Египет независимым — но при этом британцы навязали ему условия, обеспечивавшие им контроль над военной и внешней политикой страны.

Главная националистская партия Египта, «Вафд», представляла собой группу консервативных землевладельцев, элитных землевладельцев, не желающих рисковать проводить широкую националистическую агитацию, которая могла подорвать их социальное и экономическое положение. В 1936 году после первых умеренно свободных выборов «Вафд» сформировала правительство, которое начало переговоры с Британией относительно заключения нового договора. В соответствии с его условиями британская зона оккупации в мирное время ограничивалась районом вдоль Суэцкого канала, а окончательный вывод войск должен был произойти в 1956 году, но британцам позволялось повторно занять страну в случае войны. Британия сохранила эффективный контроль над страной и не считала номинальную независимость Египта сколь либо серьезной помехой для своих военных операций после 1939 года.

Далее на востоке номинально независимым являлся Иран, находящийся под правлением слабой каджарской династии, которая получила власть в конце XVIII века. После верхушечной революции, в результате которой в 1906 году было создано национальное собрание (меджлис), Ирану спустя год пришлось столкнуться с англо-русским соглашением, которое разграничивало «сферы интересов» — британцы доминировали на юге, где под их контролем находились месторождения нефти. В 1926 году власть захватил Реза-хан, основавший свою собственную династию. Формальный националист, цели которого были похожи на цели Кемаля Ататюрка, он нашел гораздо более трудным следование по пути прогресса из-за того, что нефтяная промышленность находилась под контролем британцев. Однако Ирану удалось сохранить свой статус независимого государства и оставаться таковым, несмотря на оккупацию его в 1941 году британскими и советскими войсками и на то, что новым шахом стал сын Реза-шаха.

С самыми серьезными проблемами британцы столкнулись в Индии. Их военные и административные ресурсы были очень ограниченными, и требовалось найти коллаборационистов, которые помогли бы Британии управлять страной. Выполнение этой задачи обеспечили 562 князя в своих мелких государствах, и они всегда сохраняли непосредственную заинтересованность в поддержании британского правления в качестве способа упрочения своего положения.

В районах Индии, находящихся под прямым британским правлением, требовалось другое решение проблемы. Главная цель британцев заключалась в том, чтобы разделить Индию на возможно большее число разных сообществ и политических единиц (особенно с помощью усиления индусско-мусульманского противостояния), чтобы было трудно образоваться любому единому движению по изгнанию британцев из страны. Когда Партия Конгресса, основанная в восьмидесятых годах XIX века, усилилась после 1919 года, британцы сделали все, чтобы ограничить ее влияние.

Ныне — Индийский Национальный Конгресс (ИНК). (Прим. ред.)

В 1908 году британцы создали местные советы, а в 1919 году — провинциальные правительства. И те, и другие обладали очень ограниченными возможностями и избирались очень небольшим электоратом — цель заключалась в создании класса администраторов, которые бы помогали британцам и занимались бы такими задачами, как здравоохранение, образование и общественные работы, которые британцы не считали важными. После 1919 года в Нью-Дели появился безвластный парламент, но вице-король сохранил контроль над финансами и мог провозглашать законы независимо от решений законодательных органов. Конгресс отказывался поддерживать эти «реформы», но кампания по отказу от сотрудничества и гражданского неповиновения, организованная под предводительством Ганди, была насильственно подавлена. В период с 1920 по 1939 год британцы смогли держать под контролем Ганди и остальных членов Конгресса, таких, как Неру, а также все движение гражданского неповиновения.

В 1917 году британцы взяли на себя обязательство по «прогрессивной реализации ответственного правительства» в Индии — но эта фраза была столь двусмысленной, что могла означать почти все что угодно. В 1929 году они пообещали Индии в будущем статус доминиона, но точные сроки предусмотрительно оставались неопределенными, как и статус национального правительства. В 1935 году ситуация с ним была урегулирована в строгом соответствии с приоритетами британцев. Каждой провинции было дано автономное индийское правительство, избираемое лишь 10 % взрослого населения. Британский губернатор сохранил право объявлять чрезвычайное положение и править на основе чрезвычайных полномочий. Распределение мест было далеко не демократическим — в Бенгалии несколько тысяч европейцев контролировали 25 мест, а 17 миллионов индусов — 50 мест.

Для того, чтобы как можно сильнее расколоть Индию, существовали отдельные расовые и религиозные электораты (мусульманский электорат был отменен в 1906 году). Были также созданы новые провинции, такие как Синд и Северо-Западная пограничная провинция, чтобы получить регионы с мусульманским большинством. Вице-король в Дели Сохранил полный контроль над всеми делами империи — а его Исполнительный совет был тщательно построен так, чтобы отражать разделение, которое британцы желали усилить. В нем были отведены отдельные места не только представителям главных сообществ, но и искусственным либо незначительным социальным категориям — отдельным кастам, мусульманам, сикхам, европейцам, христианам, парсам, помещикам и бизнесменам. Территории, находящиеся под прямым управлением короны, во всех этих соглашениях и мероприятиях не учитывались. Создание Индийской федерации (Бирма стала отдельной колонией) теоретически было возможно — но на практике в высшей степени маловероятно, потому что князья обладали правом вето. Конгресс хотел отказаться от такой сделки, но местные политики, привлеченные властью в провинциях, заставили конгрессистов передумать.

После выборов 1937 года Конгресс получил контроль над всеми провинциями за исключением Пенджаба и Бенгалии, но британцы были довольны тем, что они втянули оппозицию в план, по которому она никогда не будут контролировать объединенную Индию. План работал лишь в течение двух лет — в сентябре 1939 года вице-король объявил войну от имени Индии, не удосужившись посоветоваться хоть с кем-либо из индийских политиков. Это дало Конгрессу повод выйти из правительства и вернуться к более подходящей политике противостояния британцам. В ответ британцы вернулись к правлению на основе чрезвычайных полномочий. Индия оказалась в тупиковом положении.


Европейские империи

ЧАСТЬ VI Формирование современного мира (1750-2000 годы)
Глава 24. Изменение баланса (1900-2000 годы)

С середины XIX века до 1940 года Европа являлась доминирующим регионом в мире. Под ее правлением находилась приблизительно половина населения мира в ее официальных империях, и она доминировала над другими регионами, в частности, над Латинской Америкой с помощью своей «неофициальной империи» экономического влияния. Соотношение сил в Европе влияло на жизни сотен миллионов людей по всему земному шару. Именно после первой из нескольких больших гражданских войн в Европе христианские европейские державы достигли того, к чему стремились на протяжении пятисот предшествующих лет — окончательного разгрома и разделения Оттоманской империи.

До 1940 года мировое значение неевропейских держав было минимальным. Соединенные Штаты представляли собой крупнейшую одиночную экономику в мире, но в политическом и стратегическом отношении они были по-прежнему замкнуты на себя, если не считать их краткого вмешательства в европейский конфликт в период с 1917 до 1919 года. Они господствовали над странами Карибского бассейна и Центральной Америкой — но согласились на политическое разделение мира, которое было оформлено европейскими державами в последние десятилетия XIX века.

Япония являлась важной региональной державой, но до начала тридцатых годов XX века также довольствовалась второстепенной ролью и признавала сферы влияния европейцев — Энтони Иден, министр иностранных дел Великобритании, называл их «заповедниками белой расы» в Азии. Китай находился в самом масштабном упадке за весь период своей долгой истории (отчасти это стало результатом действий японцев).

Тем не менее даже до краха власти европейцев над Азией в 1940—1942 годах (в результате второй гражданской войны) появились признаки того, что влияние европейцев уже достигло своего апогея. В частности возрождение Турции при правлении Кемаля Ататурка, рост националистического движения в Египте и трудности, с которыми британцы столкнулись в ходе управления Индией — все это свидетельствовало о том, что европейское господство подвергается испытаниям, становящимся все серьезнее.

24.1. Европейские империи

В первые десятилетия XX века европейские державы все еще участвовали в боевых действиях, связанных с установлением контроля над рядом регионов в своих колониях. В Сомали, Афганистане и Ираке британцы использовали современные методы, такие как бомбардировщики и отравляющий газ. Последней колониальной войной стало нападение итальянцев на Эфиопию в 1935—1936 годах. Однако главной целью владычества теперь являлась эксплуатация. Она была сосредоточена на двух факторах — земле и трудовых ресурсах, а соотношение между ними менялось в зависимости от местных условий.

Очень редко местное население само желало выращивать сельскохозяйственные культуры на экспорт. В голландской Ост-Индии и в других местах Юго-Восточной Азии крестьяне выращивали сахар, хлопок, табак, пряности и каучук, что они и раньше делали веками (за исключением каучука). В Западной Африке производство пальмового масла и выращивание земляных орехов находилось почти полностью в руках местных крестьян. Однако попытки заставить крестьян выращивать определенные сельскохозяйственные культуры обычно оказывались безуспешными. В 1903 году в Восточной Африке немецкие власти ввели выращивание хлопка на очень невыгодных условиях — земледельцы получали только треть продажной цены, а остальное делилось между немецким представителем и колониальной администрацией. В течение двух лет вспыхнуло крупное восстание, в результате которого погибло примерно 75 000 африканцев. Португальцы тоже ввели выращивание хлопка в Анголе в двадцатые годы XX века, а после 1941 года — выращивание риса в Мозамбике.

Проблема для более 100 000 крестьян, выращивавших непродовольственные культуры, заключалась в том, что в случае неурожая у них не оказывалось ни денег, ни средств к существованию. Тысячи крестьян бежали в соседние колонии, чтобы не сталкиваться с такой системой, и это стало одной из существенных причин националистических восстаний, которые начались в начале шестидесятых годов XX века.

Колониальным властям требовались трудовые ресурсы не только для обработки принадлежащей европейцам земли, но и для общественных работ. Формально рабства в XX веке уже не существовало. Единственным исключением являлись португальские колонии, в которых оно было официально отменено лишь в 1913 году. К этому моменту там все еще оставалось около 60 000 рабов (в Анголе раба можно было купить приблизительно за 30 фунтов), но также имелось 100 000 человек, занимающихся принудительным трудом на плантациях какао в Сан-Томе, которые не являлись рабами лишь теоретически.

Однако и после 1913 года в португальских и французских колониях принудительный труд, продолжавшийся примерно четыре месяца в году, являлся нормой. В период с 1922 по 1934 год 120 000 человек по требованию французов строили железную дорогу в Экваториальной Африке, а в середине тридцатых годов Франция выжала целых 2,7 миллиона человеко-дней лишь из одной колонии Гвинея. Французы до 1937 года не заменяли принудительный труд налогообложением, а португальцы до 1956 года не ратифицировали конвенцию о принудительном труде, принятую на генеральной конференции Международной организации труда.

Эта конвенция была принята 28 июня 1930 года и в соответствие со статьей 28 вступила в силу 1 мая 1932 года. (Прим. перев)

В остальных европейских колониях наблюдался более утонченный подход к получению труда, который был нужен колониальным властям. Введение налога на жилье или подушного налога, которые следовало платить наличными, являлось способом заставить африканцев отказаться от натурального сельского хозяйства и заниматься вместо этого работой, в которой были заинтересованы европейцы. Пьер Рикмане, губернатор бельгийского Конго, сказал в 1934 году: «Чтобы заставить черных работать, мы должны преодолеть не столько их лень, сколько их отвращение к нашей работе и безразличие к нашей системе оплаты труда».

Французы обычно вводили подушный налог на всех африканцев старше восьми лет, и этот налог обеспечивал все налоговые поступления для колонии (обычно предполагалось, что колонии будут сами финансировать себя). Как только британцы взяли под контроль Кению, они ввели там налог на жилье — но когда африканцы стали селиться по много человек в один большой дом, налог на жилье был заменен подушным налогом. В 1910 году к этому был добавлен принудительный труд по шестьдесят дней в году. Затем европейские поселенцы сочли, что им не хватает трудовых ресурсов, и в 1920 году подушный налог был утроен. Работали африканские мужчины, а женщины занимались сельским хозяйством. Зарплата была обычно низкой — исключение составляла работа в шахтах, хотя рабочие-мигранты содержались в плохих условиях в грязных бараках, в которых царила суровая дисциплина.

Азия и Африка оставались не очень важными регионами доя заселения европейцами — эмигранты предпочитали отправляться в белые колонии Австралазии, Канады и Латинской Америки. Лишь в трех регионах Африки к югу от Сахары образовались значительные европейские поселения — это были Южная Африка, Южная Родезия и Кения. Здесь европейцами была захвачена значительная часть африканской земли. В Южной Африке в начале тридцатых годов XX века 6 миллионов африканцев были вынуждены находиться в «исконных резервациях», которые представляли собой 34 000 квадратных миль наихудшей земли, в то время как белые численностью менее 2 миллионов занимали территорию площадью 440 000 квадратных миль, причем немалая ее часть никогда не возделывалась. Похожая ситуация наблюдалась и в Южной Родезии.

В Кении британское правительство решило в 1905 году открыть горные районы для заселения европейцами. Эти районы подходили климатически, там была самая плодородная почва и имелся доступ к единственной железной дороге в колонии. Земля была силой отобрана у африканцев, а их скот продавался, если они возражали. К 1910 году приблизительно 600 000 акров в год уходили европейцам, которые арендовали фермы у правительства на срок в 999 лет по 10 фунтов в год за участок в 5000 акров. К 1930 году 2000 белых поселенцев владели 5 миллионами акров земли в Кении. Официально эта земля принадлежала африканцам, хотя они возделывали менее одной восьмой части своих участков. Культуры, которые там выращивались, были выбраны правительством, которое, в свою очередь, руководствовалось постоянно менявшимися интересами империи. Таким образом выращиваемые культуры менялись от маиса до сизаля, а в конечном счете был сделан выбор в пользу кофе. Целью этого являлось уменьшение зависимости Британии от кофе, импортируемого из Бразилии.

В ходе этих экспроприаций численность африканского населения Кении снизилась — в 1902 году она составляла 4 миллиона человек, а спустя двадцать лет сократилась до 2,5 миллионов. Африканцам также приходилось нести и налоговое бремя. Был введен налог на импорт, но только на сельскохозяйственные орудия, используемые местным населением — то, что предназначалось для европейцев, пошлинами не облагалось. В двадцатые годы XX столетия общая сумма прямых налогов, выплачиваемых богатыми белыми поселенцами, составляла 7500 фунтов в год, африканское же население платило 558 000 фунтов в год.

Экономическое развитие колоний, особенно в Африке, не поощрялось. Больше всего колониальные державы остерегались развития местной промышленности, дабы дать производителям из метрополии легкий доступ на колониальные рынки. Одной из крупных областей инвестирования являлась горная промышленность — на нее до 1935 года приходилось две трети всех капиталовложений в Африке. К тому времени вывоз минералов составлял более половины экспорта всего континента, а в отдельных случаях, как, например, в Северной Родезии с ее обширными залежами меди, он составлял почти 96 % экспорта.

Транспортная инфраструктура обычно была очень ограниченной — было построено несколько железных дорог и портов, но их задачей являлось обеспечение экспорта наиболее важного для европейцев сырья. Как только это было достигнуто, капитальные вложения обычно прекращались. В Африке две трети железных дорог находились в странах-поставщиках минеральных ресурсов Южной Африки, в Северной и Южной Родезии и Бельгийском Конго. Почти не прилагалось усилий к тому, чтобы местное население было образованным. В 1921 году во французской экваториальной Африке среди населения почти в 3 миллиона человек только 4000 детей посещали начальную школу. В конце пятидесятых годов XX века, как раз перед тем, как Бельгийское Конго стало независимым, во всей стране было лишь шестнадцать африканцев, окончивших университет, и ни одного юриста, инженера или врача. На трех высших ступенях администрации находилось 4500 европейцев и шесть африканцев. Главная причина такого положения дел заключалась в том, что бельгийцы не принимали мер к тому, чтобы африканское население получило среднее образование.

К тридцатым годам XX века начальный период завоевания и «умиротворения» в европейских империях уступил место консолидации и управлению. Все колониальные власти считали, что они установлены надолго — ни одной «небелой» колонии не было предоставлено независимости, и только Филиппинам пообещали ее к 1944 году. В 1929 году британское министерство по делам колоний заявило, что с самоуправлением для Черной Африки можно «повременить век, а возможно и два». В 1936 году генерал-губернатор Голландской Ост-Индии заметил: «Мы правим здесь уже триста лет кнутом и дубинкой, и еще триста лет будем делать то же самое».