ЧАСТЬ VI Формирование современного мира (1750-2000 годы)
Глава 23. Современная мировая экономика
23.7. Экономика
После 1900 года на экономику всех стран мира оказали влияние
такие значительные и беспрецедентные факторы, как рост численности населения,
технологические изменения, увеличение производства, большее потребление
энергии, рост мировой торговли и финансовых потоков, а также
интернационализация производства. Однако в мировой экономике по-прежнему
доминировали государства, которые индустриализовались в XIX веке — единственным
исключением являлась Япония. Все государства стали богаче, но фундаментальная
проблема, с которой сталкивались не столь промышленно развитые страны,
заключалась в том, что хотя им достаточно легко удавалось перенимать новинки
технологии, они не могли избавиться от доминирования промышленных держав
Западной Европы и Соединенных Штатов. Огромные отличия в распределении
богатства в мире, которые образовались в период с 1750 по 1900 год, не только
сохранились, но и стали больше.
К последним десятилетиям XIX века Соединенные Штаты
опередили Британию, став ведущей промышленной державой в мире, они сохранили
это положение и впоследствии. В девяностые годы XIX века на долю США
приходилось примерно 30 % мирового промышленного производства, а к концу
двадцатых годов XX века их доля превысила 40 %. В тридцатые годы произошла
некоторая заминка, но в 1950 году, когда европейские страны приходили в себя
после войны, доля США выросла почти до 50 %.
Некоторое снижение доли Соединенных Штатов было неизбежным,
но положение американцев во второй половине XX века значительно ослабло. К
концу восьмидесятых годов их доля в мировом промышленном производстве стала
такой же, какой она была веком ранее: в 1950 году Соединенные Штаты производили
три четверти всех автомобилей в мире, к началу девяностых годов — менее одной
пятой. Также они утеряли ряд своих давнишних преимуществ. Природные богатства
истощились вследствие интенсивного использования, увеличились многие затраты, в
то время как Западная Европа и Япония могли использовать изменения в технологии
транспортировки массовых товаров (очень большие нефтевозы и рудовозы) для
получения легкого доступа к недорогим зарубежным ресурсам. Размер внутреннего
американского рынка также перестал являться чем-то уникальным — к концу XX века
рынок Европейского союза был больше.
В конце XIX века второй наиболее динамичной экономикой в
мире была экономика Германии. Несмотря на поражения в двух войнах и катастрофическую
инфляцию в начале двадцатых годов XX века, она сохранила свое положение одной
из трех ведущих промышленных держав мира. В девяностые годы XIX века Франция
значительно отставала от Германии из-за медленного роста численности населения
и малого количества каменного угля и железной руды — важнейших элементов индустриализации
в XIX веке. Однако она смогла быстро перенять новые технологии и отрасли
промышленности XX века, особенно после 1950 года, и вплотную приблизилась к
Германии. Италия со своей явно двойственной экономикой (развитая промышленность
на севере и отсталое сельское хозяйство на юге) сильно отставала от других
стран с развитой экономикой вплоть до второй половины XX века. Затем Италия
стала одной из самых успешных стран в мире, и рост в ней происходил быстрее,
чем в Германии и Франции.
Единственной относительной неудачницей среди государств с
хорошо развитой промышленной экономикой являлась Британия — первая страна,
начавшая индустриализацию. Темп ее роста (который всегда был низким и в XIX
веке) оставался более медленным, чем у ее соперников. В XX веке Британия, как и
все остальные промышленные страны, осуществила тот же самый технологический
переход — но по не вполне ясным причинам оставалась гораздо менее динамичной.
Можно предположить, что этот феномен был связан с глубокой
деградацией правящей британской элиты в Викторианскую эпоху и после нее — процесс,
аналогичный тому, что происходило в период внешнего расцвета Римской империи во
II—III веках нашей эры. (Прим. ред.)
После 1900 года Германия оказалась в состоянии поддерживать
свою долю в мировом объеме промышленного производства, в Британии же наблюдался
явный, а на более поздних стадиях стремительный упадок. В 1900 году Британия
производила 20 % промышленных товаров в мире, а к концу века ее доля упала до
примерно 2 %. В начале восьмидесятых годов Британия впервые с того момента, как
она начала индустриализироваться в конце XVIII века, стала нетто-импортером
промышленных товаров.
Наибольших успехов в экономике в XX веке, несомненно,
добилась Япония. В конце XIX века индустриализация здесь хоть и происходила, но
была очень ограниченной — в 1900 году Индия экспортировала больше промышленных
товаров, чем Япония, и Япония обошла ее лишь в конце третьего десятилетия XX
века. К концу XX века Япония являлась второй промышленной державой в мире,
уступая первое место лишь Соединенным Штатам. Ранняя индустриализация, как и в
Британии, здесь была основана на текстиле. Производство железа и стали также росло,
и к тридцатым годам XX века Япония стала третьим кораблестроителем в мире.
Однако в Японии все еще была полуиндустриальная экономика — большая часть
трудовых ресурсов по-прежнему была занята в сельском и лесном хозяйстве. Даже
после того, как Япония пришла в себя после поражения 1945 года, объем валового
национального продукта здесь был в пятнадцать раз меньше, чем в Соединенных
Штатах, а 40 % рабочей силы по-прежнему занимались сельским хозяйством.
Затем за период в двадцать лет до 1973 года Японии удалось
добиться такого роста экономики, которого в ходе мировой истории остальные
страны достигали за куда более существенный отрезок времени. Общий рост
составлял примерно 10 % в год, а промышленное производство увеличивалось со
скоростью 14 % в год. К концу шестидесятых годов Япония являлась крупнейшим
кораблестроителем в мире, вторым в мире производителем автомобилей и ведущим
производителем потребительских товаров — таких, как телевизоры, радиоприемники,
камеры и швейные машины. Уже к 1968 году объем ВВП Японии являлся вторым по
величине в некоммунистическом мире.
Причины столь беспрецедентного роста заключались, вероятно,
в сочетании следующих факторов: переключение трудовых ресурсов с сельского
хозяйства на другие виды деятельности, быстрое заимствование передовых
технологий, очень высокий уровень инвестиций (в три раза выше, чем у
Соединенных Штатов), подготовка кадров в жестких условиях, долгий рабочий день
и сильно защищенный внутренний рынок. Как и везде в индустриальных странах,
после 1973 года рост замедлился — но все же в Японии он был выше, чем в других
государствах с промышленной экономикой. К последней четверти XX века Япония коренным
образом изменила свое положение. Она стала первой страной, обогнавшей все
страны Западной Европы, которые начали индустриализироваться раньше нее, и к
тому же во многих областях начала бросать вызов Соединенным Штатам.
Рост Японии ознаменовал фундаментальный переход в мировой
экономике. В 1948 году на долю Японии приходилась 1,6 % мирового промышленного
производства, к концу девяностых годов — почти 15 %. В 1960 году Япония
производила лишь 165 000 автомобилей в год, но в течение последующих двадцати
лет Япония обогнала Соединенные Штаты и стала крупнейшим производителем
автомобилей в мире. К девяностым годам Япония производила почти 10 миллионов
транспортных средств в год, и половина из них шла на экспорт. В последней четверти
XX века у Японии сальдо активного торгового баланса было больше, чем в любой
стране мира и она являлась крупнейшей в мире страной, кредитором. На протяжении
XX века ее ВВП на душу населения возрос почти в пятнадцать раз, что в два раза
превышало показатели других стран, и в три раза — показатели в Соединенных
Штатах.
В конце XIX века, Россия, вероятно, была более
индустриализованной, чем Япония, хотя в ней наблюдались многие особенности,
характерные для экономики таких стран как Аргентина и Австралия — крупный
экспорт сельскохозяйственной продукции, владение иностранцами большей части
самых важных отраслей промышленности.
Именно на рубеже веков Япония обогнала Россию в уровне
индустриализации — это хорошо видно из сравнения броненосцев и крейсеров,
построенных на верфях обеих стран накануне русско-японской войны. Корабли
одного класса на бумаге имели схожие боевые характеристики, но в Японии они
строились быстрее и качественнее. Так, одной из причин поражения русского флота
при Цусиме являлась неустранимая строительная перегрузка новых российских
броненосцев типа «Бородино», сильно снизившая их живучесть. (Прим. ред.)
В России предприятиями нефтяной промышленности возле Баку
владели исключительно иностранцы, почти то же самое наблюдалось и в добывающей промышленности.
Половина предприятий химической отрасли также принадлежала иностранцам,
иностранцы владели почти всеми железными дорогами. Тем не менее Россия быстрыми
темпами шел процесс индустриализации — в период с 1890 по 1914 год объем
промышленного производства увеличивался примерно на 6 % в год. Однако общий уровень
индустриализации был примерно таким же, как в Британии в начале XIX века и во
Франции около 1860 года.
Решение советского правительства предпринять форсированную
индустриализацию после 1928 года принесло успех, несмотря на то, что крестьянам
пришлось заплатить за это ужасной ценой в ходе коллективизации (они составили
три четверти всех рабочих). В течение десяти лет после 1928 года инвестиции
удвоились, производство стали и добыча угля возросли в четыре раза, выработка
электроэнергии увеличилась в семь раз, а производство станков — в семнадцать
раз. Даже по самым скромным подсчетам получается, что в тридцатые годы
советская экономика росла со скоростью приблизительно 12 % в год, что привело к
общему увеличению объема промышленного производства в четыре раза. Однако
имелись и проблемы — производство потребительских товаров росло медленно, а
личное потребление существенно сократилось (подобное явление было довольно
типичным для экономики многих стран на начальных стадиях индустриализации).
После того, как страна пришла в себя после опустошительного
влияния войны с Германией, начали возникать серьезные экономические проблемы.
Государство осуществляло мощное руководство экономикой, но в ситуации, когда
доступной информации не хватало, это привело к принятию неудачных решений,
которые в ходе выполнения приносили еще больше вреда вследствие роста
укореняющейся государственной бюрократии. Следовательно, было трудно создать
динамичную экономику, восприимчивую к новинкам технологии. В стране прекрасно
производились основные промышленные изделия — но вот с производством усовершенствованной
и сложной продукции, типичной для более поздних стадий индустриализации, дело
обстояло хуже. Учитывая стратегическое положение Советского Союза и огромные
внутренние ресурсы, советская экономика в основном была автаркической с низким
уровнем иностранной торговли. После 1950 года рост объема промышленного производства
неуклонно снижался от примерно 15 % в год до менее чем четверти этой цифры —
хотя он по-прежнему оставался столь же высоким, как и во многих странах
Западной Европы. В целом российская/советская экономика выросла и стала третьей
крупнейшей в мире, хотя уровень ее технологического совершенствования оставался
низким.
На протяжении XX века ВВП на человека, чуть более чем в семь
раз, но этот показатель ничуть не превышал показатели в других европейских
странах, которые в девяностые годы XIX века находились примерно в таком же
положении, как Россия — например, Испании или Португалии.
В 1860 году ВНП на душу населения в России составлял 51,4 %
от ВНП Испании и 64,7 % от ВНП Португалии; в 1910 году — соответственно 77,6 % и
99%. Однако при этом за тот же период в России душевой ВНП вырос в 1.6 раза, в
то время как в Швеции — в 2,6 раза, в Дании — в 2,5 раза. Средний же рост
душевого ВНП по странам Европы был таким же, как в России — в 1.6 раза.
Подсчитано по: В. Т. Рязанов. Экономическое развитие России. XIX—XX вв. СПб.:
Наука, 1998, стр. 148. Добавим, что в 1913 году российский ВНП на душу
населения составлял 25% от душевого ВНП в США, 32,2 — от английского, 51,5 % —
от французского и 44,5 — от германского. В 1970 году душевой ВНП СССР по
отношению к душевому ВНП тех же стран составлял соответственно 46 %, 73,7*%, 65
% и 60,6 % — тот есть вырос относительно них примерно в 1,5 раза. См. там же,
стр. 368. (Прим. ред.)
Однако советская модель индустриализации была важной, поскольку
она, казалось, предлагала иной путь, не похожий на то, что наблюдалось в
капиталистических странах. Расширение контроля Советского Союза в Восточной
Европе после 1945 года привело к тому, что подобная политика опробовалась в том
числе и там (до 1945 года только Чехословакия сделала значительные шаги в
сторону индустриализации). Поначалу был достигнут столь же высокий рост, как и
в Советском Союзе в тридцатые годы — но эти страны столкнулись с теми же самыми
экономическими проблемами при попытках освоить отрасли высоких технологий, а
также сектор потребительских товаров. В целом рост в Восточной Европе после
1945 года ничем не отличался от роста в экономике таких стран, как Греция.
В остальных регионах мира многие государства, такие, как
Турция, Иран, Бразилия и Мексика, смогли осуществить развитие промышленного
сектора и несмотря на сильное отставание от главных индустриальных стран, в
такой же степени опережали остальные государства — в частности, большинство
африканских. В конце XIX века во всех этих государствах почти все население
было сельским и неграмотным. В 1913 году в Турции было всего лишь 269 фабрик,
на которых использовалось машинное оборудование и на них работало всего 17 000
человек. В 1948 году численность промышленных трудовых ресурсов в Иране
составляла лишь 40 000 человек.
Рост турецкой экономики оставался относительно низким
отчасти вследствие малого количества природных богатств — лишь в шестидесятые
годы XX века развились такие отрасли промышленности, как производство
синтетических волокон и сборка автомобилей. К восьмидесятым годам промышленное
производство составляло приблизительно четверть объема ВВП.
В Иране развитие экономики шло еще медленнее до середины
пятидесятых годов, когда увеличившиеся доходы от добычи нефти стали использоваться
для осуществления плана индустриализации под руководством государства.
Показатели роста, составляющие примерно 11 % в год были высокими, но вызванная
ими социальная напряженность в обществе, в котором продолжало увеличиваться
неравенство, в немалой степени способствовала революции 1979 года. Результатом
этой революции стало свержение шаха.
В Бразилии и Мексике индустриализация начала идти полным
ходом лишь в сороковые годы — в 1943 году, когда заработал первый сталелитейный
комбинат, бразильская сталелитейная промышленность все еще использовала для
переплавки металлолом. В обеих странах важную роль играло руководство со
стороны государства — в Мексике после национализации нефтяной промышленности в
тридцатых годах, а в Бразилии во времена военного правительства после 1964
года, когда показатели роста экономики достигали 10 % в год.
После 1950 года четыре государства в Азии — Тайвань, Южная
Корея, Сингапур и Гонконг — последовали примеру Японии и осуществили значительную
индустриализацию. Экономика Сингапура и Гонконга являлась уникальным примером
экономики, с самого начала построенной на торговле и предоставлении различных
услуг. Там не было крупных сельских районов, расположенных в глубине страны,
поэтому им не пришлось сталкиваться с трудными проблемами, с которыми
приходилось иметь дело другим государствам при отходе от сельскохозяйственной
экономики. Обе страны практиковали свободную торговлю, поскольку внутренний
рынок был столь мал, что не было смысла его защищать, но при этом требовался
импорт дешевого продовольствия. В производстве экономия за счет расширения
масштабов производства могла происходить только благодаря экспорту.
Тайвань и Южная Корея столкнулись с гораздо более сложными проблемами
— но там и там у власти стояли авторитарные правительства, которые были
преисполнены решимости произвести индустриализацию по политическим причинам.
Ради руководства этим процессом они были готовы осуществить значительное
государственное вмешательство. Правительство в обеих странах считало
необходимыми основами для индустриализации земельную реформу (с целью повышения
продуктивности сельского хозяйства) и крупные образовательные программы. В
конце сороковых годов XX века примерно 40 % рабочей силы в Южной Корее все еще
были неграмотными, и в обоих государствах дети в среднем посещали
образовательные учреждения чуть более трех лет. В течение сорока лет последний
показатель превысил двенадцать лет — став почти таким же, как в большинстве
промышленно развитых стран. С конца пятидесятых годов оба государства прошли
необычно интенсивный период развития, быстро осваивая основные отрасли
промышленности, такие как черная металлургия, более сложные индустрии,
например, химическую и производство автомобилей, а также высокотехнологичную
электронную аппаратуру.
До шестидесятых годов в Тайване не было ни одного сталелитейного
завода; в Южной Корее таких заводов не было до начала семидесятых годов, когда
государство выделило более 3.5 миллиардов долларов на создание этой отрасли
промышленности. В 1986 году корейцы уже давали американцам советы по
модернизации их заводов. Южная Корея построила свое первое крупное судно в 1973
году, а в течение десяти лет она по масштабам судостроения обогнала Японию. К
девяностым годам в Южной Корее появились собственные транснациональные корпорации,
такие как «Самсунг» и «Голдстар», и она начала экспортировать автомобили в
Западную Европу.
Общее влияние индустриализации в этих двух странах было
поразительным. В 1975 году объем ВВП на человека в Южной Корее находился на
таком же уровне, как в Гватемале. К девяностым же годам он стал почти таким же,
как в таких европейских странах как Португалия и Греция. В конце XIX века объем
ВВП на человека в Тайване был примерно таким же, как в Бангладеш (в то время
являющейся частью Британской Индии). Спустя сто лет он увеличился более чем в
тринадцать раз.
Каким же был общий эффект всех этих изменений?
Неравномерность в распределении богатства в мире, которая возникла в связи с индустриализацией
в Западной Европе и Америке в XIX веке, сохранилась и в веке XX. Самые богатые
страны на 1900 год по-прежнему являлись самыми богатыми и в 2000 году (хотя в
их группе произошли некоторые изменения) — а беднейшие страны в общем и целом
по-прежнему оставались беднейшими. Несмотря на растущую индустриализацию в
остальной части мира, неравномерность в распределении богатства не уменьшалось,
а напротив, увеличивалась. В 1900 году в среднем человек, живущий в
промышленных государствах Западной Европы, был приблизительно в три раза
богаче, чем тот, кто проживал в более бедных странах мира. К концу девяностых
годов жители индустриальных западных стран были уже примерно в семь раз богаче.
Некоторые из отличий были даже больше, чем могут дать представление
традиционные показатели. К девяностым годам XX века доход на человека в
Соединенных Штатах был в среднем в восемьдесят раз выше, чем средний доход
жителя Конго.
Экономика многих стран в конце XX века испытывала сильный
спад. К середине девяностых годов жители 89 стран мира стали беднее, чем они
были в 1980 году, и в 43 странах (главным образом в Африке) беднее, чем в 1970 году
— это абсолютные, а не относительные показатели упадка.
