Ранний Китай: Шан

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 7. Взаимодействие
7.8. Ранний Китай: Шан

Процесс, путем которого ранние сельские деревни и коммуны центральной равнины Китая вокруг рек Вэй и Хуанхэ развились в сложную цивилизацию, доподлинно нам неизвестен. О нем нет записей, как это было в Месопотамии, и проведено очень немного археологических изысканий. Но около 1800 года до н.э. уже можно выделить почти созревший культурный комплекс цивилизации, известной как Шан.

Ее природа предполагает, что процесс эволюции в предыдущее тысячелетие был удивительно похож на процесс, шедший по всему миру — рост присвоения сельскохозяйственных излишков все более могущественной религиозной, военной и политической элитами, которые начали организовывать и направлять остальное общество. Появление Шан было частью этого долгого процесса эволюции, оно отмечено гораздо более сложной и доминантной культурой элиты, в которой центральным местом являлась обработка бронзы.

Хотя это развитие имело место почти на тысячу лет позднее, чем в Месопотамии и Египте, не приходится сомневаться, что оно происходило совершенно независимо — не найдено следов какого-либо значительного внешнего влияния. Вдобавок техника работы с бронзой, которую применяли в Китае, — отливка из кусочков — была неизвестна где-либо еще в мире.

Развитие при цивилизации Шан культуры, письменности и институтов управления стало основанием для более позднего развития сильно отличающейся китайской цивилизации. Шанская цивилизация просуществовала почти все второе тысячелетие — она была побеждена в 1122 или в 1027 году до н.э. (обе даты имеют свои подтверждения).

7.8.1. Общество и государство Шан

Почти вся наша информация о Шан исходит из местечка Аньян, которое было раскопано в 1928 году. Оказывается, Аньян был столицей Шан приблизительно первые пять веков. Это не город в общепринятом смысле — он был больше похож на крупный церемониальный центр. Он занимал площадь более двух миль длиной и около мили шириной вдоль реки Хуань и состоял из нескольких районов с дворцами, храмами, могилами и домами для простого населения. На широком пространстве, протянувшемся на 150 миль на север и юг от Аньяна, расположилась подвластная ему территория с деревнями.

Шан наверняка было не просто «государством» в центральном Китае, но и одним из самых важных государств. Существуют указания на то, что в разное время возникло от восьми до тридцати трех других государств, связанных брачными союзами и клановыми отношениями. О роли и статусе элиты можно судить по некоторым царским захоронениям в Аньяне, содержащим жертвоприношения в виде людей и животных. В одной из шахтных гробниц, найденной в 1976 году, второстепенный член царской семьи был похоронен с 400 бронзовыми предметами, включая более 200 прекрасных ритуальных сосудов для питья и пару котлов весом более 300 фунтов каждый, а также 7000 раковин каури (валютная единица, доставлявшаяся на далекое расстояние с южного берега) и более 600 редких предметов из жадеита. В своих религиозных ритуалах элита могла иногда убить больше 1000 коров, хотя 100—500 животных за раз было более обычным приношением.

Организация государства Шан была сложной смесью клановых и других элементов. Правящим кланом был Цу, но не все его представители могли быть царями — внутри клана существовала отдельная царская линия. Неясно, как она выделялась из других; и точная родословная, то есть линия происхождения, тоже неизвестна, но отдаленные предки (реальные и мифические) царей были центром клановых ритуалов. Имелись четкие правила наследования по царской линии, которая была разделена на десять неравных групп (кан) с целью проведения ритуалов и заключения браков. Новый царь не мог быть из того же кана, что и его предшественник, и если происходила смена поколения, то наследование должно было решаться между двумя «надгруппами», на которые делились десять канов. Царь имел совет для совещаний, самым важным членом которого был глава группы кан из другой надгруппы. В некоторых случаях наследование происходило по соглашению — иногда с конфликтами, а в иных случаях и с кровью.

Все члены царского клана имели религиозные и административные функции в столице, они же составляли центральный орган Шан в каждом городе или йи. Это было осмысленное, запланированное мироздание, а не природное развитие. Во главе каждого города стоял член королевской семьи, от которого город брал свое имя. На городском церемониальном холме устанавливали таблички, которые указывали его положение в отношении клана предков и в царской линии. Похоже, что некоторые из этих глав городов становились местными правителями, которых кооптировали в царский клан. Глава города контролировал окружающие сельскохозяйственные земли и поставлял пищу и услуги царю. Насколько царь в Аньяне мог контролировать этих местных правителей — не вполне ясно, и власть царя, без сомнения, сильно колебалась. В действительности совсем непонятно, являлось ли Шан объединенным государством, связанным на деле или только номинально.

Районы Китая (современная карта)
Карта 16. Районы Китая (современная карта)

Известны имена более 800 городов, но их расположение и территории, которыми они правили, идентифицировать невозможно. Города часто воевали друг с другом. Население организовывалось в объединения по 100 домов, известные как цу. Они исполняли главным образом военную функцию и должны были поставлять в случае необходимости 100 солдат — постоянная армия предоставлялась лишь некоторыми цу. Неясно, как были устроены цу, но они не были другими кланами и совершенно точно имели весьма различные статусы.

Правители Шан соединяли в себе светские и религиозные функции, именно последние делали государство законным. Верховный бог Ти обеспечивал два момента, важных для общества и государства: урожай и военную победу. Предки царя могли ходатайствовать за него, и поэтому важно было поклоняться им. Их воля передавалась царю через гадание. В до-шанский период для гадания использовались трещины на нагреваемых костях животных (общества Юго-Западной Азии обычно интерпретировали будущее по внутренностям животных), и пророки, которые выполняли эти функции, были очень важными государственными персонами. Новым в Шанском периоде было то, что на костях записывался вопрос — обычно эти вопросы посвящались военным кампаниям, предзнаменованиям перед охотой и дани с подчиненных правителей. Эти кости являются главным источником наших знаний о государстве Шан.

7.8.2. Китайская письменность

Вопросы, записанные на гадальных костях, также являются и первыми образцами китайской цифровой системы. Эта система всегда была десятичной со знаками от одного до десяти и для сотни (знак для десяти тысяч был добавлен позднее). Самое позднее к 1300 году до н.э. китайцы развили также систему измерения пространства. Кости эпохи Шан показывают раннешанскую письменность как уже достаточно развитую, но ее эволюцию в течение предыдущих трех тысячелетий от примитивной формы, найденной на керамике, датированной примерно 5000 годом до н.э., проследить невозможно, потому что не осталось иных материальных следов.

Китайское письмо — одно из трех абсолютно оригинальных письменностей в мире. Две другие — это месопотамская клинопись и алфавит майя. Письменность в Египте и в долине Инда, может быть, и оригинальна — но скорее всего произошла под влиянием Месопотамии. Китайская письменность хорошо адаптирована к природе китайского языка, который является позиционным — функция слов в нем определяется их положением в предложении, а не грамматикой, как в других языках (особенно индоевропейской группы). Китайский язык в основном однослоговый, и, так как число слогов ограничено, в нем много омофонов — слов, имеющих одно и то же произношение, но с различными значениями на письме.

Китайское письмо основано на значении — каждый знак является семантической единицей, не связанной с произношением, как в других письмах. Знаки в китайском письме могут быть разделены на шесть типов. Самыми основными являются около 600 рисуночных или объектных. Второй тип — это очень ограниченное число символических рисунков — например, половинка луны означает вечер. Третий тип — это символические сложения, в которых, например, знак ребенка, повторенный дважды, означает близнецов. Четвертый — перевертывание — очень редок; его примером является знак ребенка вверх ногами, означающий рождение. Пятый тип — это заимствование. Шестой, последний и один из самых важных — это знаки, указывающие звук, они появились примерно после II века до н.э.

Китайское письмо очень утонченное и гибкое, из таких комбинаций знаков (а теперь около 90 процентов знаков — знаки сложения) можно создать почти бесконечное число новых слов. Внутренняя структура знаков остается постоянной последние четыре тысячелетия, хотя их вид изменился с развитием новых типов писчих материалов. Китайское письмо также является единственным в мире, где число знаков со временем увеличивается, а не уменьшается. В период Шан существовало 2500 знаков, около 100 года н.э. число их увеличилось и составило более 9000, энциклопедия XI века содержит около 24 000 иероглифов, а современный китайский язык имеет их около 70 000 знаков — хотя только несколько тысяч используются в обычной жизни.

Для многих западных людей китайское письмо с его множеством знаков является, по сравнению с алфавитом, очевидным «провалом» — их трудно и выучить, и писать. Однако оно имеет одно громадное преимущество над системой западного европейского письма, и это преимущество глубоко повлияло на китайскую историю. Китайское письмо не было привязано к языку и не подвергалось влиянию фонетических изменений, вариациям диалектов, различиям произношения и даже различным лингвистическим культурам. Стандартизованное письмо, установленное при первом объединенном китайском государстве Цинь (незадолго до 200 г. до н.э.), сыграло главную роль в этом объединении. Неизменность китайского письма при фонетических переменах и эволюции языка позволила в массе сохранять прежнюю культуру и знания — классические тексты, датированные вплоть до II века до н.э., читаются легко, хотя мы и не знаем, как их произносили в то время. Поэтому Китай избежал сложных изменений, которые имели место в Средиземноморском и европейском мире, где, например, греческий и латинский, современный румынский языки, а также английский и немецкий непонятны друг другу. Это делало возможным накопление громадного количества знаний и традиций, которые часто «терялись» в Европе при смене языка.


Периферия Евразии — Европа

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 7. Взаимодействие
7.7. Периферия Евразии — Европа

Большая часть материковой Европы была периферией для гораздо более развитых районов Юго-Западной Азии и Эгейского региона. Она торговала несколькими весьма специфическими предметами, такими как янтарь, но совместное влияние ранних империй и государств на нее было минимальным. Также ясно, что Европа во втором тысячелетии до н.э. демонстрировала очень высокий уровень преемственности ранних сельскохозяйственных общин, которые развивались в течение пары предыдущих тысячелетий. Это особенно верно для так называемой «курганной культуры», или «культуры могильников», и для связанной с ней «веревочной» керамики (То есть керамики с веревочным орнаментом из перевитых полос. прим. ред.), а также для менее распространенной ее наследницы — культуры «колокольных кубков». Их часто интерпретировали как отмечающие этапы волн вторжений кочевников, говорящих на индоевропейском языке, прокатывавшиеся через Европу из степей России и Украины и вытеснявшие первоначальное население, занимавшееся сельским хозяйством.

Теперь большинство археологов видят эти изменения как модификации существовавших культур в среде постоянного населения. «Культура могильников» отличается захоронением в могилу под земляной курган со стандартным набором могильных предметов. Обычно тело расчленялось до захоронения, а сама могила была направлена лицом или на восток, или на юг. Затем тела мазали красной охрой. Это вероятнее всего отражало распространение новой формы религиозного верования в Европе, которое заменило предыдущие верования вместе с построением больших общих церемониальных центров.

В это время дорог через Европу было очень мало, и они были изолированными. Большинство деревень представляло собой кучки хижин на паре акров земли с населением около сотни человек. Существовало несколько небольших крепостей — но не было никакого специализированного производства, кроме небольшого количества медных шахт. Развитие выделки бронзы шло медленно — общества на Балканах умели обрабатывать медь с 5000 года до н.э. (раньше, чем в Месопотамии), но, хотя медные месторождения были широко распространены вне северной Европы, олово здесь нашли только в нескольких местах на Атлантическом побережье, в Богемии и в Северной Италии. Даже когда бронзу начали использовать в Центральной и Южной Европе, Британия и север все еще использовали только медь.

Древние европейцы, занимавшиеся сельским хозяйством, обменивались материалами на далекие расстояния, поэтому развитие торговли и обмена бронзой было не более, чем простой интенсификацией этого процесса. Примерно между 2000 и 1500 годами до н.э. население Европы начало устойчиво расти — вероятно, это связано с использованием более тяжелого плуга, который тащила лошадь, что сделало доступными для обработки более тяжелые, но и более плодородные земли в долинах. В этот период главным центром производства бронзы были Карпатские горы с их выдающейся Отоманской культурой, которая распространилась также в Моравию и Богемию. Она характеризовалась укрепленными поселениями с каменными стенами, располагавшимися на холмах и обеспечивавшими главные связи между Эгейским миром и остальной Европой. Похоже, что рост количества бронзовой продукции и более высокий уровень обмена ускорил социальные перемены, вызвав рост населения и распространение поселений. Равно важным был контроль за движением других важных товаров, таких как соль, а также торговля очень малым списком ценностей для элиты.

Медленно появлялись мелкие вожди и милитаризованная знать. Общество постепенно становилось более иерархическим из-за возникновения центров власти. Бронза все больше использовалась для изготовления оружия, особенно кинжалов, и войны между деревнями стали, вероятно, обычным делом — что видно по количеству оружия, найденного в могилах этого периода. Ряд других изменений этого периода, которые раньше считали признаком появления новых переселенцев, также вытекают из этих перемен. Военная элита, представители которой имели по несколько лошадей, создала собственные ритуалы, строившиеся в основном вокруг потребления алкоголя. «Колокольные чаши» западной Европы (где «веревочная» керамика была неизвестна) появились как специальные сосуды, ассоциировавшиеся исключительно с мужскими ритуалами.

Элита также медленно внедряла эксплуатацию большинства населения, изымая немногие сельскохозяйственные излишки, которые производило большинство. Тем не менее общий уровень политической организации в Европе был очень низок. Не появлялось почти ничего, кроме деревень с местными вождями — хотя, вероятно, время от времени возникали союзы нескольких деревень на время военных действий.


Торговля

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 7. Взаимодействие
7.6. Торговля

Кипр процветал как часть широкой торговой сети, которая связывала различные государства и империи Юго-Западной Азии и Эгейского бассейна. Главными предметами торговли были металлы и текстиль, реже — сельскохозяйственные продукты, такие как масла, специи и ароматические вещества. Кроме того, шла более ограниченная торговля длинным списком других товаров, например шерстью и зерном.

Главными торговыми центрами были богатые города побережья Леванта, Ашшур на Тигре в северной Месопотамии и города южной Месопотамии, которые держали в своих руках торговлю в Заливе. Транспортировка по морю была гораздо легче, чем по суше, этим путем шло гораздо большее количество товаров. Письмо из города Мари, датированное примерно 1800 годом до н.э., говорит о двух кораблях, каждый из которых вез 1600 галлонов вина; упоминает оно и о других судах, везших жернова и битум. Недавно найденное судно, потерпевшее кораблекрушение у берега Турции, везло большой набор разнообразных грузов, происходящих из Египта, Месопотамии, Леванта, Кипра, Эгины и с Европейского континента.

Однако существует также много свидетельств важной и хорошо организованной торговли по суше, использовавшей караванные маршруты. Самый древний караван датируется примерно 2000 годом до н.э., в те времена предположительно уже существовали какие-то примитивные «дороги», по которым ослы тащили телеги с грузом можжевельника из северной Сирии в южную Месопотамию. Хотя стоимость перевозок по современным стандартам была высокой, она явно не являлась непомерной.

Основной металл, медь, доставлялдся из Омана и восточной Анатолии, а затем, примерно с середины второго тысячелетия до н.э., — с Кипра. Торговля из Омана вверх по Заливу, предположительно, достигала примерно восемнадцати тонн морских грузов в год, а из Анатолии — около шести тонн в год караванами. Торговля с Кипра мешала развитию обоих этих поставщиков. Египет торговал напрямую с Кипром, который в Египте знали как один из «островов в тумане моря». Олово и другие важные компоненты бронзы добывались в основном в поверхностных залеганиях в Афганистане и доставлялись длинным наземным путем через Иран и Ашшур на севере и Сусу на юге. Центральная Анатолия была основным поставщиком серебра — около четверти тонны в год посылалось отсюда в Месопотамию, а большая часть золота поступала из Нубии через Египет.

Чтобы заплатить за металлы, южная Месопотамия специализировалась на производстве высококачественного текстиля, который экспортировался вниз по заливу и вверх по суше в Анатолию. Зерно посылалось вниз к Заливу, торговля им далеко распространялась по суше вдоль рек Месопотамии и Египта. Позднее, во втором тысячелетии, широкое распространение получила микенская керамика — ее находили на Кикладском архипелаге, на Додеканесских островах, на Сицилии, Кипре, Мальте, в восточной Испании, а также в Каркемише и в большинстве городов Юго-Западной Азии.

Как была организована торговля? На наше счастье, были найдены архивы купцов, торговавших между Апппуром в северной Месопотамии и городом Каниш центральной Анатолии. Они осуществляли удивительно «современный» тип торговли. Ашшур был маленьким городком, примерно 10 000 человек, но являлся транзитным центром торговли — похоже, сам он не производил ничего существенного.

Торговля находилась в руках не дворца и не храма, а была организована общиной купцов, известной как «Прибежище». Главными предметами торговли были олово (из Афганистана) и текстиль (из южной Месопотамии), направляемые в Анатолию в обмен на серебро и иногда золото. Олово поступало через промежуточных посредников в Иране, но Ашшур образовал торговую колонию в южном месопотамском городе Сиппар, чтобы покупать там текстиль.

В Канише ашшурские торговцы жили в отдельном районе вне главной цитадели. Без найденных писем, просто из одних археологических находок, мы бы никогда не поняли, что это была именно иностранная торговая колония — таким образом, можно предположить, что торговля в те времена могла быть гораздо более обширной, чем считалось раньше. Ясно, что хорошо организованная и надежная торговля между двумя колониями была достаточно важной для купцов, чтобы поддерживать существование постоянной колонии в 700 милях от Ашшура.

Большие караваны ослов перевозили товары по четко установленным правилам. Налоги платились в Ашшуре и в Канише, ашшурским купцам запрещалось торговать местным анатолийским текстилем — но в обмен им предоставляли монополию на определенные товары роскоши. Торговля организовалась в основном семейными фирмами, которые держали членов своих семейств в основных торговых городах. Фирмы были хорошо осведомлены о колебаниях цен и приемлемых пределах доходности, найденные письма содержат инструкции, какое количество товара могло быть продано по определенным ценам и о требуемом уровне дохода. Письма также показывают, как купцы организовывали партнерство, вкладывали большой капитал (в золоте) в различные предприятия и как учитывались долги в Ашшуре и в Канише. Становится ясно, что многие из таких изощренных черт, считавшихся характерными для более позднего времени, на самом деле уже давно были развиты купеческой сетью.


Объединение Эгейского региона

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 7. Взаимодействие
7.5. Объединение Эгейского региона

7.5.1. Крит и Микены

Примерно около 2000 года до н.э. «цивилизация» в западной части Эгейского региона ограничивалась материковой частью Малой Азии от Анатолии и Месопотамии до Египта. Во втором тысячелетии до н.э. она распространилась на острова Эгейского моря — в особенности на Крит, а со временем и на южную часть континентальной Греции в регионе Микены.

Проблема изучения ранней истории этого региона двойственная. Здесь сильно влияние навязчивой западной идеи о мире Древней Греции как о «классике» цивилизации, сопровождаемое настойчивым желанием изучать его как отдельную область вне связи с соседними культурами. Поэтому общества второго тысячелетия до н.э. в Эгейском регионе многие стараются интерпретировать как предтечу мира классических Афин, начавшегося почти на тысячу лет позднее, а не оценивать сами Афины как небольшую ветвь эволюции крупных обществ Юго-Западной Азии. В результате классическое изучение поэм Гомера вызвало бесконечные попытки идентифицировать микенский мир с миром «Илиады» и «Одиссеи».

Вторая проблема заключается в том, что нет точного способа датирования событий в Эгейском регионе в то время. Датировка зависит от взаимосвязи стилей ряда керамических изделий, которые иногда можно грубо синхронизировать с египетской керамикой. Поэтому никакие даты не могут дать погрешности менее чем на век с отклонением в обе стороны.

Все общества Эгейского региона были сравнительно небольших размеров и не имели развитых инфраструктур, найденных в Египте и в Месопотамии. Поселения в основном были сельскими общинами, население всего региона, вероятно, составляло не более нескольких тысяч человек, и только небольшое число городов занимало большие общественные пространства и имело некоторые элементы планирования. Число ремесленников, которых могло содержать общество, было много меньше, чем на материке. Все основные достижения цивилизации — одомашнивание растений и животных, ремесленные технологии, использование клейм, развитие письма — возникли на материке Евразии и распространялось на запад к островам.

Острова Эгейского моря находились под влиянием Юго-Западной Азии задолго до того, как под ее влияние попала материковая Греция. Египетское влияние в регионе — в основном через торговлю — тоже было сильным. Не приходится сомневаться, что египетский Кефтиу — это Крит, который указан как плательщик дани в 1370-х годах до н.э., когда власть и влияние Нового царства поднялись до своей вершины. Египет торговал с серебряными и свинцовыми шахтами Лавриона, расположенными возле Афин, еще с 1900 года до н.э., и эта торговля достигла своего пика примерно к 1400 году до н.э. Возможно, что в этом районе существовали колонии Египта, как это было в Леванте.

Египетское название материковой Греции может читаться как Танайа, что очень близко к Гомеровскому названию Данаои. Общий корень этих слов — «тни», что означает «старый» или «дряхлый». Это явно отсылает к Данаосу — человеку, который, как считали греки, колонизировал Аргос из Египта (как в пьесе Эсхила) и которого всегда изображали старым и дряхлым.

Похоже, что примерно с 2000 года до н.э. элита острова Крит использовала свои связи с Юго-Западной Азией, особенно с Египтом, чтобы укрепить свой статус и создать маленькие государства с центрами вокруг Кносса, Феста и Маллии. Существовало соревнование между этими «мини-государствами», и вдоль дорог был возведен ряд сторожевых укреплений. В какой-то момент многие из этих ранних государств были разрушены — возможно, в этой войне победил Кносс, который стал господствующим центром на острове.

Еще со времен раскопок сэром Артуром Эвансом, произведенным в начале XX века, Кносс ассоциировался с местом правления царей Крита, а использование термина «дворец Миноса» — еще один пример ничем не подкрепленного влияния классической Греции. На деле существует очень мало подтверждений тому, что так называемые «дворцы» на Крите являлись резиденциями правителей. Мы видим полное отсутствие в них следов правящей семьи или царя, характерных изображений правителя в роли или военного или жреца, здесь нет надписей, прославляющих их жизнь и деяния, и нет гробниц или похоронных строений. Настенная живопись на зданиях, особенно в Кноссе, изображает различные символы, религиозную и церемониальную деятельность, обряды культа быка (возможно, пришедшего из Египта). Здесь отсутствуют какие-либо изображения военных событий и оружия. Все эти факторы заставляют предположить, что эти здания являлись церемониальными центрами для различных мероприятий, проводимых элитой.

В период после примерно 1600 года до н.э. влияние Крита становится явным в Эгейском регионе и на Пелопоннесском полуострове. Но не похоже, что существовал какой-нибудь политический контроль со стороны Крита — кроме разве что Кастри на Кифере, который мог быть критской колонией.

До последних нескольких лет считалось, что цивилизация Крита была разрушена гигантским вулканическим извержением, случившимся примерно в 1450 году до н.э. и сопровождавшимся выбросом пепла и обломков на остров Фера Кикладского архипелага — гораздо более сильным, чем при взрыве Кракатау в конце XIX века. За этой катастрофой последовало завоевание острова группами с греческого материка. Исследование проб льда, взятых из гренландской ледяной шапки, показало, что извержение действительно имело место около 1640—1630 годов до н.э. — то есть минимум за два века до захвата и разрушения дворцов. Хотя эта катастрофа должна была вызвать значительные проблемы для критского общества и элиты, они выжили и процветали еще примерно двести лет до того, как были покорены микенцами с материка.

Развитие мелких государств на материке имело место гораздо позднее, чем на Крите, а их природа была совершенно отлична от критской и стояла гораздо ближе к природе некоторых ранних государств Юго-Западной Азии. Однако это тоже было небольшое общество — даже главный город Тиринф занимал площадь менее двадцати акров. Однако дворцы, найденные в таких местах, как Микены, Тиринф и Пилос, уже являлись резиденциями правящей военной элиты, наряду с которой существовала очень небольшая бюрократия, способная на организацию военных союзов и кодификацию правовых норм.

Дворцы строились на скалистых обнажениях и окружались защитными стенами. Правители удостаивались тщательно спланированных похорон в крупных семейных склепах. Их престиж поддерживался успехами в маломасштабных войнах между мелкими государствами греческого материка. Судя по всему, группы микенцев завоевали Крит около 1450 года до н.э. — в египетских источниках есть свидетельства, подтверждающие эту дату. С этого времени и примерно до 1200 года до н.э. микенский мир переживал свой расцвет и являлся частью куда более широкой торговой сети, протянувшейся через восточное Средиземноморье и Юго-Западную Азию. Хотя микенская культура была одинаковой по всему Эгейскому региону, в том числе и на материке, нет никаких свидетельств о политическом единстве эгейских государств.

7.5.2. Письменность и язык

Некоторые дальнейшие выводы о Крите и Микенах можно сделать из их ранних текстов. На Крите примитивные иероглифы, появившиеся после 1800 года до н.э., были заменены написанием, известным как «линейное письмо А». Эта система была развита только в местных масштабах, а малое число знаков дает основания предполагать, что письменность в основном была слоговой — с пиктограммами для домашнего скота и предметов потребления. Она в основном была обнаружена на высушенных на солнце глиняных табличках (в Месопотамии они запекались), на печатях и на нескольких надписях на горшках. Можно понять лишь несколько слов линейного письма А — в остальном язык, использовавшийся первыми обитателями Крита, остается неизвестным. Хотя один факт известен наверняка — линейное письмо А ни в коей мере не греческое, оно скорее ближе к семитскому языку и схоже с языками Юго-Западной Азии.

Линейное письмо А просуществовало до завоевания Крита микенцами. Новые правители с помощью местных писцов модифицировали его, чтобы оно стало удобным для их языка. В Кноссе они оставили надпись, известную как линейное письмо Б. Это письмо впоследствии распространилось и на материк. Оно было расшифровано в 1950-х годах и представляет собой очень раннюю форму греческого.

Происхождение греческого языка сложное. Он явно индоевропейский и по форме, и во многом по своему словарю, но в нем есть и не индоевропейские элементы — такие наименования, как Korinthos Athanai и Mukanai (Микены), произошли от неизвестного нам языка, на котором раньше говорили в Греции. Некоторые специалисты утверждают, что каждое третье «греческое» слово может иметь семитское происхождение. Все, кроме горстки слов на линейном письме В — чисто административные термины, относящиеся к суду правителя, военному делу, законам и нормативам. Нет следов использования линейного письма Б для хроник или при жертвоприношениях и нет длинных текстов на нем. Судя по всему, линейное письмо Б могло применяться только в коротких официальных текстах — все, что длиннее, давало бы слишком много альтернативных прочтений. Вдобавок, так как использовавшиеся знаки были взяты из линейного письма А, они не особо хорошо адаптировались к греческому языку.

Грамотность в ту эпоху явно была ограничена горсткой писцов при дворце правителя, а древняя форма языка, использовавшаяся в Греции, не могла широко применяться как разговорная в микенском мире. Линейное письмо Б перестало использоваться после разрушения всех микенских дворцов и государств примерно в 1150 году до н.э. Когда через несколько сотен лет Греция снова обрела грамоту, она использовала уже совершенно другой алфавит, взятый из Леванта. Взаимоотношения «прото-греческого» линейного письма Б с очень четкими региональными диалектами классической Греции тоже совершенно неясны.

Линейное письмо Б дало нам некоторое понимание микенского общества с его царями (ванаками) и их дворцами (ванакторонами), с царскими вассалами. Из письма следует, что войны в этом обществе играли крайне важную роль. Но насколько оно было близко к миру, описанному Гомером? Считается, что две его эпические поэмы были созданы около 700 года до н.э. — вероятно, через 500 лет после падения Микен и, возможно, двумя людьми. Самый старый известный текст относится к гораздо более позднему времени (III век до н.э.) и написан на осовремененном ионическом диалекте греческого языка. Некоторые детали у Гомера могли быть взяты из микенского мира — например, ношение шлема, покрытого пластинами, вырезанными из клыков кабана. Город Троя (уровень VIIA) был разрушен около 1250 года до н.э., и, хотя он часто ассоциируется с Троянской войной из «Илиады», его падение могло быть не более чем эпизодом в широкомасштабных разрушениях по всей Юго-Западной Азии той эпохи.

У Гомера есть много деталей, не совпадающих с микенским миром. Героев Гомера кремировали — в то время как микенских правителей хоронили в огромных фамильных склепах. Главные титулы правителей, известные из линейного письма Б: геквет, шелест и лавагет — полностью отсутствуют у Гомера (хотя надо заметить, что и само письмо изучено пока весьма недостаточно). Судя по всему, Гомер также очень мало знал о географии западной Греции, которая была центром Микенского мира.

В общих чертах ясно, что линейное письмо Б принадлежало миру, весьма отличному от мира Гомера — и последний создал, скорее, мощный миф, украшенный несколькими фактами, перенесенными через поколения из давно потерянного мира.

7.5.3. Кипр

Отдельной частью восточно-средиземноморского мира во втором тысячелетии до н.э. являлся остров Кипр. Он был известен как царство Аласия и упоминался в широком ряде источников — в клинописных текстах, египетских документах и линейном письме Б. Его богатство и статус базировались на запасах меди, которая требовалось для производства бронзы всей Юго-Западной Азии. Примерно с 1700 года до н.э. общество на острове переменилось — вместо сельскохозяйственных деревень возникли города, монументальная архитектура и письменность (основанная на линейном письме А с Крита), использовавшаяся административными структурами, когда торговля и рост богатства стали основой для создания царства.

По всему острову археологи обнаружили обширные скопления шлака, фрагменты печей и тиглей, а также портового оборудования для экспортной торговли. Большинство меди экспортировалось лодочным флотом в большие торговые города Леванта: Угарит, Библ, Бейрут и Тир. Медные слитки с Кипра использовались как стандартная единица валюты в Эгине и Юго-Западной Азии. Их форма соответствует идеограмме линейного письма Б для слова «слиток» — и похоже, что именно такой слиток являлся основой для стандарта веса, используемого и в Кноссе, и на материке в Пилосе. Правители Кипра видели себя равными царям Египта и Хеттского царства, но имели возможность оставаться нейтральными в соперничестве империй, потому что обе стороны нуждались в поставках меди.


Имперское соперничество: Юго-Западная Азия около 1550—1200 годов до н.э.

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 7. Взаимодействие
7.4. Имперское соперничество: Юго-Западная Азия около 1550—1200 годов до н.э.

7.4.1. Хетты, касситы и ассирийцы

Вскоре после 1500 года до н.э., после двух веков разрухи, по всей Юго-Западной Азии наступило общее выздоровление. Появление царства хеттов в это время было только одной частью кардинальной перестройки Юго-Западного азиатского мира и началом периода борьбы между ранними империями. Экспансия хеттов началась при Тутхалие I (1430—1410 годы до н.э.), который был, вероятно, основателем новой династии. Сначала главным врагом хеттов было государство Митанни на юге, и хетты попытались использовать преимущества от победы египтян над Митанни. Однако так как мощь хеттов возросла, противники сами объединили силы против хеттов.

Значительный успех не пришел к хеттам вплоть до конца правления Суппилулиумы I (1370—1330 до н.э.). Он нанес удар на восток, пересек Евфрат, разграбил столицу Митанни Вашшуканни и взял под контроль западную половину царства (посадив на престол зависимого царя Шаттиваса), чтобы оно могло служить буфером против расширения Ассирии. После этого Суппилулиума смог установить контроль над северной Сирией, включая великие торговые города Алеппо и Карфаген.

Эти победы дали возможность другому царю — Мурсили II (1330—1295 до н.э.) — двинуться на запад. Хеттские тексты говорят, что они имели в регионе двух врагов — государства Арцава и Аххиява, хотя неизвестно точно, где они находились и что собой представляли. Арцава было побеждено, и контроль хеттов распространился до Эгейского моря. Однако Мурсили II, возможно, потерял контроль над своей столицей Хатусса, занятой племенной группой под названием «гасга», которая также остается неидентифицированной.

Могущество хеттов достигло пика при следующих двух правителях — Муваталли и Хаттусили III. Они контролировали большую часть территории Анатолии и Леванта и были достаточно сильны, чтобы навязать Египту договор о союзе. Хеттская империя процветала на протяжении примерно 400 лет, но не создала развитой инфраструктуры. Хеттский правитель, или «Великий Царь», в Хатуссе был частью развитой правящей элиты, включавшей царскую семью и аристократию. Он управлял как вновь освоенными территориями, так и более старыми политическими единицами, в которых у власти оставались прежние правители, со своим языком, обычаями и законами — обязанные только принимать верховную власть Хаттусы. «Великий Царь» командовал армией и был главным жрецом всех богов, но не считался святым при жизни.

Разрушение хеттами Вавилона в 1595 году не привело их к господству над регионом. Вавилон был захвачен касситами, которые правили регионом с 1530 примерно до 1200 года до н.э. Вероятно, они пришли с гор Загрос, но об этом долгом периоде истории Месопотамии известно очень мало — трудно даже составить основной список царей, и не похоже, чтобы язык касситов относились к какому-либо известному нам языку. Однако ясно, что это был период значительной стабильности, и, судя по хроникам других империй, Вавилония являлась тогда главным имперским государством. Вся Месопотамия была объединена после того, как удалось победить «морскую» династию на дальнем юге, что открыло доступ к важным торговым путям Залива.

Касситы взяли под свой контроль всю торговлю на юге до самого Бахрейна, а также пути через долину реки Дияла в Иран и Центральную Азию (к месторождениям высоко ценимой ляпис-лазури). На дальнем севере Месопотамии царство Ассирия было маленьким и подчинялось Митанни вплоть до поражения последней от хеттов примерно в 1340 году до н.э. Это позволило ассирийцам начать расширяться в правление Ададнерари I (1307—1275 до н.э.) Он захватил восточную часть старого царства Митанни (запад контролировали хетты), а на юге выступил против касситов. Контроль над северной частью Месопотамии был установлен при Салманасаре I (1274—1245 до н.э.), когда Ассирия стала могущественным государством — достигнув почти того же уровня, что и хетты или египтяне. При следующем императоре Тукульти-Нинурте I (1244—1208 до н.э.) ассирийцы установили эффективнный контроль над большой частью Вавилонии, сажая в столице своих марионеточных правителей.

7.4.2. Египет

Самые важные достижения в Юго-Западной Азии в этот период имели место в Египте. Примерно после 1550 года до н.э. египетские военачальники и их армии постепенно выдавили гиксосов назад в южный Левант и воссоздали объединенное Египетское государство. Хотя большинство египтологов склонно подчеркивать консерватизм египетского общества, это был период главных перемен и внутри общества, и внутри государства. Он отмечен появлением военного сословия в качестве решающей силы при превращении Египта в имперское государство, основанное на завоеваниях. Египетская армия уже использовала в качестве основного вооружения двухколесные колесницы.

В эту эпоху (известную как Новое Царство) Египет достиг наибольшего богатства и могущества. Внутренние проблемы в основном сдерживались, и контроль Египта распространялся от военных лагерей и укреплений в Нубии до центрального Леванта. Это было время постройки ряда величайших памятников: Абу-Симбела, Карнака, Абидоса, Западных Фив и эль-Амарна. Общая хронология периода хорошо известна и совершенно ясна, хотя детальная политическая история вряд ли может быть написана на основе лишь нескольких документов. Один из них — договор с хеттами, составленный в 1269 году до н.э. (который известен из текстов, оставленных обеими сторонами), является, вероятно, первым известным международным договором. Кроме того, существуют так называемые «Письма Амарны» — серия глиняных табличек, относящихся, в основном, к 1370-м годам до н.э. Написаны они на аккадском языке, который все еще оставался международным языком Юго-Западной Азии, и являются перепиской Египта с другими державами региона: хеттами, Кипром, Вавилонией, государством Митанни, Ассирией и, в особенности, с местными правителями в Леванте, которых египтяне пытались контролировать.

Основная перестройка Египетского государства происходила при Тутмосе I (1507—1494 до н.э.), вскоре после окончательного изгнания гиксосов. Столица была перенесена из Фив на север, в Мемфис, который имел более удобное расположение для контроля ключевых коммуникаций с государствами восточнее Синая. Это был также центр военной и внутренней администрации. Фивы были оставлены для религиозных церемоний, а в близлежащем Карнаке «долина царей» и «долина цариц» использовались для захоронения правителей. В середине XV века до н.э. египтяне проводили кампании на восток до самого Евфрата. Незадолго до 1400 года н.э., вслед за подавлением Аменхетепом II крупного мятежа в Леванте, египтяне поняли, что возможные границы их контроля лежат в центре этого региона. Были заключены соглашения с правителями Митанни, которые ранее бросали Египту вызов, и при следующем египетском правителе, Тутмосе IV, был заключен брачный союз.

Последняя фаза могущества Египта наступила при 19-й династии, в особенности при Рамсесе II (1290—1224 до н.э.). Было сделано отчаянное усилие, чтобы распространиться в Левант — но это вызвало только сопротивление Хеттской империи, которая расширялась на юг от Анатолии. Битва при Кадеше в 1285 году до н.э., хотя и провозглашенная как великий успех на монументах Рамсеса II, воздвигнутых им самому себе, на деле закончилась вничью.

В мирном договоре с хеттами от 1269 года до н.э. Рамсес изображает себя милостиво принимающим мольбы подчиненных. На самом же деле это был мир равных, в котором нуждались обе стороны — особенно египтяне, так как они находились под давлением групп, рвущихся в Египет из пустыни на запад. В 1256 году до н.э. хеттская принцесса вышла замуж за Рамсеса II, и войн между двумя силами больше не происходило. Имперская природа Египетского государства хорошо иллюстрировалась монументами, воздвигаемыми правителями. Громадные храмы и вымощенные дороги для процессий создавались, чтобы поразить воображение людей, а также дабы обеспечить достаточное пространство для массовых общественных и религиозных празднеств. Резьба и тексты, написанные иероглифами, сообщают о военных победах, поражение врага и публичных казнях пленных. Божественность природы правителя, данный ему теперь формально титул пер’ао или «фараон», означающий «Великий Дом», стала центральной для государственной идеологии.

Точная природа святости фараона и различных египетских богов находилась в центре диспутов во время так называемого «периода Амарны», последствия этих споров прослеживаются от Эхнатона (1364—1347 до н.э.) до Харемхеба (1332—1306 до н.э.). Это был основной период внутренних проблем в Египте, однако они не отразились на степени внешнего контроля над присоединенными областями. Египетская религия никогда не была статичной, она постоянно развивалась, пока не была захлестнута греческим влиянием в конце IV века до н.э. Ее теология, развитая священниками, строилась вокруг магии имен и слов в попытке объединить две противоположные идеи — исторически сложившееся многообразие богов и требуемое обеспечение единства священной власти, выраженное через власть солнца. Поэтому солнцу-богу Ра было дано семьдесят пять имен, которые являлись также именами других богов, когда-то бывших божествами природы. Человеческое обличие бога-солнца, Амон-Ра из Фив, имело особенно могущественный культ. Оно было также привязано к египетской идее маат —которая лучше всего понимается как «правда», «справедливость» и правильный порядок Вселенной. Маат стала богиней в качестве дочери Ра.

Эта система была перевернута Аменхетепом IV, когда он переименовал себя в Эхнатона в честь атен — солнечного диска; на изображении из фигуры фараона исходили многочисленные лучи и заканчивались в его ладони. Эхнатон увидел в атен вселенского создателя всей жизни. Это не было новым, к Амону-Ра в Фивах часто обращались таким же образом. В этом особом внимании к атен можно также увидеть кульминацию более ранних проявлений особого внимания к власти бога-солнца. Новым было стирание образов других богов, которые больше не считались излучениями солнца, подчеркнутое внимание к солнцу-диску без человеческих черт и отмена Вселенной, населенной множеством священных существ. Одновременно ресурсы храмов других богов были перемещены в пользу единого бога Атона.

Вдобавок была усилена роль Эхнатона как единого земного воплощения атен — а отсюда следовало дальнейшее упрочение слияния бога и фараона. Эхнатон регулярно описывал себя как человека, который «живет по маат», — закладывая новую правду в природу бога. Он создал абсолютно новый город на полпути между Мемфисом и Фивами, в области, где не было других храмов, чтобы поклонение атен не загрязнялось ничем. Город, известный теперь как Амарна, должен был называться Эхнатон — «горизонт солнца». Его строительство потребовало огромных усилий государства и мобилизации массы рабочих — на самом пике население города составляло примерно 50 000 человек.

Как интерпретировать этот эпизод — вопрос дискуссионный. На монументах, которые воздвиг Эхнатон, он обычно изображен с крайне сильно искаженными чертами лица, как и все его ближайшие родственники. Есть мнение, что он страдал от особой наследственной болезни. Но скорее всего искажение лиц является умышленной попыткой изобразить Эхнатона и его семью как не людей, а полусвятых.

Конечно, Эхнатон и его главная жена Нефертити были признаны священными, и в течение жизни считались вместилищами сути атен. Для многих толкователей культ Эхнатона кажется близким к монотеизму — и в западной традиции это рассматривается как шаг на более высокую ступень по сравнению со старыми верованиями, то есть как «прогресс» (является ли монотеистическим христианство, трудный вопрос). В некоторых аспектах Эхнатона вполне можно рассматривать предшественником иудаизма. Однако идеи атен не относились к моральному совершенствованию — они просто являлись источником жизни. Поэтому они очень отличались от более поздней (возникшей несколько веков спустя) иудейской веры в бога Яхве, который был вспыльчивым, вмешивался в человеческие дела и дал евреям исключительность по сравнению со всеми остальными людьми.

После смерти Эхнатона все его идеи были отвергнуты, культ атен пресекся, а великий город Амарна был разрушен. Он быстро стал просто «врагом», и его правление считалось ужасом, попыткой низвергнуть принятую и давно устоявшуюся египетскую систему верований. Неизвестно точно, почему последовала такая ярая реакция. Ясно то, что она не распространилась на наследников Эхнатона — которые продолжали править как часть 19-й династии. Ему наследовал Тутанхамон, который, возможно, являлся его братом и женился на одной из дочерей Эхнатона. Его первое имя было Тутанхатон; изменение имени символизировало восстановление старого порядка с Амоном-Ра во главе богов. Ему наследовал Эйе — вероятно, отец главной жены Эхнатона, Нефертити. Последний правитель 19-й династии, Харемхеб, который умер в 1306 году до н.э., был женат на дочери Эйе, то есть сестре Нефертити.

Эти внутренние потрясения в течение последней половины XIV века до н.э. оказали мало влияния на функционирование Египетского государства в период Нового царства. Храмы и громадные места захоронений фараонов, с их огромным количеством священников, поддерживались продуктами и рабочими с ряда поместий. Например, Лахун, город, предназначенный для содержания пирамиды в порядке и проведения обрядов для Сенусерта II, был разбит по строгому плану. Там было несколько больших домов со сложной планировкой, где жили представители элиты. Большое количество населения, около 3000 человек, жило в 220 домах, каждый размером в одну двадцатую от размера домов элиты. Эти люди явно были организованы в команды или группы для различных занятий, и каждая такая группа целиком зависела от одного из амбаров в домах элиты — не существовало центрального хранилища для всего города. При других храмах штат обслуги был организован по группам — обычно было десять групп, и каждая работала в храме в течение месяца, прежде чем вернуться к работе в деревне. Это был единственный путь сочетания храмовой и государственной службы с нуждами производства сельскохозяйственных излишков, от которых зависела элита.

Людям, работавшим на храм, платили натурой. Писцы фиксировали первичный сбор зерна, контролировали его транспортировку к хранилищу, дабы удостовериться в отсутствии краж, и снова проверяли вес по прибытии. Зерно превращали в хлеб и пиво — последнее в действительности было густой жидкостью, содержащей мало алкоголя. Писцы не контролировали процесс производства в деталях, но в целом знали, сколько хлеба и пива ждать от данного количества зерна. Хлеб обычно изготавливали в стандартных формах, и работники обычно получали десять буханок в день, а также определенное количество пива. У людей, находящихся выше по социальной лестнице, норма была выше, и она возрастала в зависимости от ранга серией фиксированных ступеней.

На основных строительных объектах все работники, включая чиновников, архитекторов и мастеров, а также массу рабочих, нанимались непосредственно государством. Поставка материалов и нормы выработки находились в ведении писцов. Мало известно о подробностях конструирования пирамид и храмов — но строительство каждого объекта подразумевало полное государственное управление наймом людей, постройкой бараков, разработкой каменоломен и транспортировкой камня, возведением громадных лесов, по которым рабочие могли взбираться на более высокие уровни, а также уборкой огромного количества обломков в конце. Некоторые представления о масштабах этой деятельности могут быть получены из записей об одном государственном объекте, которые сохранились до наших дней и были найдены экспедицией в каменоломнях Вади Хаммамат. Смета проекта включала 18 600 рабочих разной квалификации, охотников, солдат, мельников, пивоваров и пекарей. Их контролировали восемьдесят чиновников, двадцать «мэров» из городов, которые обеспечивали поставки рабочих, и восемь писцов.

Ясно, что государство оставалось главным фактором в египетской экономике — но существует множество свидетельств существования развитой торговли и хозяйственной активности вне государственного контроля. На государственных и храмовых объектах старшие чиновники могли получать до 500 буханок в день. Так как их штат получал свою пищу отдельно, и некоторые задачи состояли из комплекса мелких дел, которые не могли быть оценены и учтены, должна была существовать система кредита и способ обмена этих «хлебов» на другие продукты. Как это делалось, нам неизвестно. Земля не могла находиться в частной собственности, покупаться, продаваться или арендоваться. Но существовали частные амбары, и ссуды могли браться под запасы зерна. Цены зерна не были зафиксированы государством, несмотря на его сильное влияние через объемы произведенного им зерна. Есть множество свидетельств скачков цен на зерно вдесятеро в голодные времена — несмотря на то, что зернохранилища принадлежали государству.

Многие крестьяне почти не имели возможности торговать — такое положение сохранялось в большинстве обществ на протяжении многих тысячелетий. Но есть множество свидетельств существования бартера и торговли широким спектром продуктов на деревенском уровне. Один папирус описывает покупку быка за кувшин жира, две туники, несколько кусочков меди и бронзы и меру растительного масла. Важно, что этот странный набор предметов оценивается как эквивалент пятидесяти кусочков меди, а расписка выдана в ценах серебра — что демонстрирует существование единицы счета и денежного эквивалента. И действительно, в египетской экономике в обращении имелось значительное количество серебра. Торговля вверх и вниз по Нилу была экстенсивной, и нет свидетельств, что зарубежная торговля являлась государственной монополией, хотя социальный статус купцов был не особенно высок.


Индоевропейцы

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 7. Взаимодействие
7.3. Индоевропейцы

7.3.1. Язык

Еще более фундаментальная проблема — это взаимоотношения между хеттским и другими языками Анатолии, так как таблички из Хаттусы написаны на нескольких языках, хотя все они адаптированы к месопотамской клинописи. Кроме того, в них использована форма рассеченного иероглифического письма (которое не относилось к египетскому типу иероглифов), при том что сами тексты не на хеттском.

Тексты, действительно написанные на хеттском и двух других языках региона (лувийском и палайском), демонстрируют некоторые первичные признаки языковой группы, известной как индоевропейская, на которой сейчас говорит почти половина населения Земли. Происхождение индоевропейцев и их языков было предметом основного спора лингвистов почти два столетия. Спор был вызван комплексом множества весьма различных проблем: расхождением и эволюцией языков, изменениями в культуре, художественном стиле и гончарном производстве, а также перемещениями больших групп людей. Однако это отдельные явления, и признаки одного из них не могут в обязательном порядке использоваться для заключения о других.

Индоевропейские языки Евразии
Карта 15. Индоевропейские языки Евразии

Когда европейские ученые в конце XVIII века впервые узнали о сложной индийской истории и культуре, их сразу же поразила схожесть между мертвыми языками «классической» европейской культуры — греческим и латинским, и таким же мертвым языком Индии — санскритом, а также тем, что последний оказался очень близок древним языкам Ирана. Стало ясно, что все эти языки являются частью основной семьи языков — индоевропейских, имеющих очень похожий синтаксис и другие структурные черты. Однако они должны были некоторое время быть изолированы друг от друга, чтобы дать развиться значительным различиям. Некоторые сходства в индоевропейских языках просто поражают. На санскрите слово колесница обозначается словом рата, а в латинском слово, обозначающее колесо, — рота. Основные индуистские боги ясно идентифицируются с хеттскими — их имена с хеттскими эквивалентами в скобках следующие: Индра (Индара), Варуна (Урувна), Митра (Митира), Наксатрас (Насатья).

Ряд взаимоотношений в индоевропейской языковой группе совершенно ясны. В Европе германские, балтийские и славянские языки лежат друг к другу ближе, чем к итало-кельтской группе. Бесспорно, романские языки — французский, испанский, португальский, итальянский и румынский — произошли от латинского, столь же очевидно, что хинди, урду, бенгальский, пенджабский, маратхи и синти произошли от санскрита.

Историки-лингвисты попытались воссоздать взаимоотношения между большим числом индоевропейских языков, которые известны сейчас. Структурная и грамматическая схожесть внутри индоевропейских языков сильна и исключает любое значительное влияние других языковых групп. Тем не менее развитие во времени, в особенности принятие «заимствованных слов» и смешение языков (как это случилось в английском), делает невозможным выстраивание простого «эволюционного древа». Хотя общие принципы развития языка ясны, существует почти столько же различных реконструкций этого развития, сколько и ученых, работающих в данной области.

Ряд лингвистов попытался выделить определенные общие черты во всех языках, и уже на основе этого реконструировать первоначальный простой язык (протоиндоевропейский, или PIE), из которого, как считается, вышли все другие языки. Это в высшей степени рискованная процедура. Сомнения в ее надежности подтвердились, когда она была использована доя «реконструкции» латинского языка по существующим романским языкам, — результаты, как и следовало ожидать, оказались неверными. Эволюция языков — это комплексный процесс и, кроме общих черт, трудно установить общий рисунок взаимоотношений и развития внутри семьи индоевропейских языков.

7.3.2. История

Исторические заключения, которые могут быть выведены из существования индоевропейской семьи языков, еще более неопределенны. Значительное число предположений вытекало из проблем, общих для Европы конца XIX века, многие из которых без изменений перешли в XX век. Изменения в «культуре», отмечаемые новыми обычаями в похоронных обрядах, оружии, керамике и искусстве, было принято идентифицировать с прибытием новых людей. Слишком большое внимание к событиям, связанным с «падением Римской империи» в Западной Европе в V веке н.э., привело к заключению, что эти новые люди были волнами мигрантов, образовавших отдельные расовые и лингвистические группы.

Расовое мышление создало четкую иерархию внутри этих «рас», с германцами, англосаксами и в особенности «арийцами» на ее вершине. Развитие цивилизации, особенно «классической» греческой, приходилось также идентифицировать с этими сверхлюдьми. Поэтому индоевропейцы сделались волнами кочевников-захватчиков из степей Центральной Азии, подавивших слабые цивилизации и подчинивших себе племена и государства Юго-Западной Азии и Индии.

Первыми из этих пришлых народов стали хетты, которые вторглись в Анатолию около 1750 года до н.э. и создали здесь первое «индоевропейское царство». Делались попытки показать, что хетты, как и все последующие завоеватели, явились с одной «индоевропейской прародины». Считалось, что если можно будет идентифицировать общие слова внутри индоевропейского языка, то это даст хорошее представление о словаре, использовавшемся первичными индоевропейцами, которые говорили на PIE. Утверждалось даже, что многие из этих, оригинальных или «ур-слов», имели отношение к деревьям и животным, но не к урожаю и овощам, и это будто бы «доказывает», что самые ранние индоевропейцы были кочевниками.

На самом деле существует очень немного слов, которые имеют общий корень во всех индоевропейских языках. Общности, определенные в PIE, похоже, в большинстве своем абсолютно случайны. Например, считается, что PIE дает общий корень для слова «масло» — но не «молоко», «снег» — но не «дождь», «ноги» — но не «руки». С логической точки зрения абсолютно неверным будет предположение, что если санскритское слово «колесница» и латинское слово «колесо» похожи, то первые индоевропейцы тоже должны были иметь колесницы.

Проблемы, связанные с подобными линиями аргументов, хорошо проиллюстрированы двумя влиятельными теориями о индоевропейцах. Основным защитником теории миграции индоевропейцев является Мария Гимбутас, которая идентифицировала их с «курганской культурой», появившейся в степях южной Украины и России около 4000 года до н.э. Она связана с характерными захоронениями в курганах и особыми типами керамических кубков и бронзового оружия. Эта культура позднее была найдена в Европе. Однако невозможно составить простую связь между собственно культурой, языком и миграцией людей. Равно вероятно, что данная культура была представлена характерным набором религиозных верований, которые медленно принимались по Европе без какого-либо перемещения людей. С другой стороны, мигрировать могла малочисленная военная элита — но это не могло бы оказать сильное воздействие на язык. Как мы увидим в следующей главе, попытка создать «кельтский» мир в Европе в первом тысячелетии до н.э. с общей культурой и набором языков, была чревата подобными же трудностями.

Вторая теория выдвинута Жоржем Дюмезилем, который настаивал, что индоевропейские языки и общественные структуры отразили существование социальной триады: священников, воинов и земледельцев, и что они выделились из общего фона с того момента, когда это разделение обнаружено во многих обществах Европы и Индии. Эта идея на самом деле несовместима с идеей кочевников-захватчиков, так как группы кочевников не имели столь сложного социального деления. Такое деление также является типичным для многих обществ на определенном уровне развития, и вполне проявляется в культурах, которые не были индоевропейскими — например, в Японии либо у народов, говоривших на семитских языках. Нет также и подтверждений существующим предположениям о том, что индоевропейские общества чем-то отличаются от других — к примеру, ранние семитские общества Месопотамии демонстрируют те же черты.

Альтернативу этим теориям создал британский археолог Колин Ренфрью. Его теория основана на природе ранних анатолийских языков. Они показывают, с самого раннего из отмеченных моментов, датированного примерно 1700 годом до н.э., присутствие большого количества элементов не-индоевропейских языков, включая хаттусский, хурритский, западно-семитский, аккадский, эламитский, шумерский, урартский и позднее арамейский языки, а также элементы индоевропейских языков — хеттского, лувийского и палайского. Ясно, что эти «анатолийские» индоевропейские языки архаичны и содержат некоторые грамматические формы и конструкции, которые или исчезли очень рано, или никогда не присутствовали в других индоевропейских языках. Поэтому некоторые лингвисты считают, что «анатолийские» языки отщепились от PIE задолго до того, как последний оформился и создал отдельную группу внутри обширной «хеттско-индоевропейской» группы языков. Вполне возможно, что эти анатолийские языки имеют очень глубокие корни в регионе — и, может быть, один из этих языков принадлежал первым группам земледельцев в мелких городках, таких как Катал Гуюк.

Возможно, индоевропейский язык появился в Анатолии и проник в Европу с первыми сельскими общинами около 5000 года до н.э. Затем индоевропейские языки постепенно отдалились друг от друга по мере расселения людей, их интегрирования в существовавшие группы, а также по мере колонизации новых земель. На этом этапе некоторые группы в Европе, еще не перешедшие к обработке земли, сохраняли свои старые языки — например, баски и народы крайнего севера Шотландии, чьи языки явно не относятся к индоевропейской группе. Другие не индоевропейские языки в Европе, такие как венгерский, финно-угорский и эстонский, вошли в употребление много позднее.

Эта теория учитывает и эволюцию других групп, представлявших собой части огромной смеси людей и языков, существовавших в регионе Анатолии, Кавказа и южной Россия, также передвигавшихся в Европу — хотя они не были идентифицированы с какой-либо особой археологической «культурой». Не было никаких волн индоевропейцев, накативших на цивилизованный мир с «прародины», из степей, и принесших с собой особую социальную структуру и свои уникальные языки.

7.3.3. Индия

Проблемы, вызванные идентификацией индоевропейцев с воинственными воинами из степей, использовавшими колесницы и лошадей, чтобы сломить существовавшие цивилизации, хорошо проиллюстрированы историей Индии. От периода после падения цивилизации долины Инда около 1700 года до н.э. и до начала первого тысячелетия археологических свидетельств почти не осталось. Похоже, что единственный доступный нам источник информации об этом периоде — это «Ригведа», или «Стихи Знаний», — более тысячи поэм, посвященных различным богам, написанных на санскрите. Они не были записаны примерно до 600 года до н.э., но считается, что в течение тысячи лет сохраняли традицию устной передачи. Они могли дополняться брахманами — священниками-комментаторами, которые всячески стремились возвысить роль своего сословия. Кроме того, существуют гораздо более философские и сложные «Упанишады» — собрание из более сотни текстов/составленное около 800 года до н.э. «Ригведа», похоже, объединяет предания о завоевании темнокожего племени даса — слово, которое позднее стало означать «раб» — народом, использовавшим колесницы, лошадей и бронзовое оружие.

Группы завоевателей были организованы в племена, возглавляемые раджами или царями, среди их выделялась знать, известная как арваны. Большинство людей принадлежали к сословию вайшья и жили патриархальным обществом, в котором только сыновья имели право наследования и выполнения религиозных погребальных обрядов. Завоевание даса имело место в «Земле Семи рек», которая, вероятно, находилась в Пенджабе, а сами завоеватели, вероятнее всего, ничего не знали о Ганге.

В руках европейских ученых XIX века эти источники были использованы для создания легенды о расовом превосходстве светлокожих праевропейцев, использовавших лошадей и колесницы, чтобы смести существовавшие цивилизации, разрушив их и установив свою собственную характерную культуру. Когда в начале XX века была открыта цивилизация долины Инда, немедленно было признано, что она, должно быть, была разрушена волной индоевропейских захватчиков — даже дата разрушения (около 1700 г. до н.э.) подходила к такой картине. Однако язык цивилизации долины Инда нам неизвестен. На самом деле нет причин, по которым именно индоевропейцы могли создавать социальные организации на юго-западе Азии и на территории нынешнего Ирана. Тщательное прочтение «Ригведы» показывает, что в действительности нигде не упоминается о вторжении — говорится только о битвах. История, содержащаяся в этих текстах, может равно хорошо относиться к установлению контроля над группами крестьян группой военных аристократов (ариями), которая появилась внутри существовавшего общества и имела свою, очень четко определенную культуру и ценности элиты. В такой интерпретации четкие связи между санскритом «Ригведы» и самым ранним из произведений религиозной литературы, древнеиранской «Авестой», устанавливаются не от легендарного арийско-индоевропейского вторжения, а от сходства культур, существующих внутри элиты.


Кризис: с 1750 по 1550 год до н.э.

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 7. Взаимодействие
7.2. Кризис: с 1750 по 1550 год до н.э.

Кризис в Египте после конца Двенадцатой династии в 1785 году до н.э. оказался обширным. Период Тринадцатой династии, вероятно продлившийся около пятидесяти лет, был ознаменован полной неразберихой — некоторое время династия даже осуществляла контроль над всем Египтом, но сама по себе являлась просто бессистемным набором правителей. Не было единой семьи, как в предыдущей династии, существовало лишь наследование правителями из среды военных и иностранцев, но не из членов единой царской семьи или даже элиты. Правители зачастую держались на престоле год или даже меньше.

Примерно к 1750 году до н.э. контроль над Нижним Египтом, судя по всему, был захвачен одним из местных правителей. Последовавшее за этим Второе междуцарствие продлилось около двух веков, но отличалось от первого — теперь не было гражданской войны, но явилась серия иноземных правителей, известных как «гиксосы». Неизвестно, кем были эти люди. Может быть, они пришли из южного Леванта и продвинулись в район дельты Нила, когда контроль центрального Египта над окраинами рассыпался. Исключение гиксосов из более поздних списков законных египетских правителей подозрительно и отражает главным образом пропаганду наследования правителями Нового царства возрожденного Египта. На деле гиксосы продолжили традиции египетского царства — они именовали себя «сыновьями Ра», их обслуживали египетские священники, египтяне продолжали оставаться придворными официальными лицами. В Аварисе, на востоке Дельты, была создана новая столица. Она контролировала торговлю с южным Левантом и, судя по числу находок эпохи гиксосов в Нубии, торговля и влияние в этом районе мало отличались от торговли при предыдущих египетских правителях. Похоже, «истинная» линия египетских правителей продолжилась в Фивах — но они почти наверняка подчинялись правителям гиксосов из дельты.

В Месопотамии империя Хаммурапи оказалась очень недолговечной. Контроль правителей Мари над западом был утрачен через двадцать лет, в то же самое время восстала Ларса. Примерно к 1700 году до н.э. был также утерян контроль над южной Месопотамией и над быстро угасающей торговлей Залива. В 1677 году до н.э. контроль над всем югом захватила «морская династия». Вавилонская империя распалась и превратилась лишь в область вокруг города. Окончательное падение произошло после разграбления Вавилона хеттским царем Мурсили I в 1595 г. до н.э.

Примерно в то же самое время на севере Месопотамии и в восточной Анатолии возникло новое царство Митанни, так как другие империи ослабели и распались. Его природа вызывает ряд вопросов, на некоторые из которых ныне стало можно ответить. Язык государства назывался хурритским и, хотя записывался клинописью, не нес признаков языка никакого другого региона. Похоже, что хурриты всегда жили на этом месте, потому что некоторые их имена можно найти в месопотамских текстах, датированных примерно 2200 годом до н.э. Царство имело две столицы — Вашшуканни и Тайда, но местоположение ни одной из них не найдено. Примерно к 1500 году до н.э. царство Митанни расширилось и включило в себя два великих торговых города-государства Леванта — Алеппо и Эмар. Оно оставалось важным государством несколько веков и было достаточно сильным, чтобы блокировать экспансию Египта в этот регион после 1500 года до н.э.

Кроме Митанни в этот беспорядочный период после 1750 года до н.э. возникло еще одно государство, более могущественное и куда лучше известное — это царство хеттов в Анатолии. Неясно, как шел процесс его возникновения, так как не сохранилось никакой информации о раннем периоде его существования вплоть до того момента, когда хеттское царство уже полностью оформилось около 1650 года до н.э. Похоже, что местный правитель захватил контроль над старым городом Хаттуси (современный Богазкёй восточнее Анкары) и превратил его в столицу нового государства.

Хронология ранней хеттской истории базируется на взаимодействии их царства с другими оазисами, и наиболее вероятная реконструкция предполагает, что вслед за первичным периодом расширения после 1650 года до н.э. между 1595 и 1525 годами до н.э. наступил период внутренней нестабильности, выразившийся в утрате контроля над северным Левантом. Главным источником информации о хеттах стали таблички, найденные в их столице Хаттуси. Из них ясно, что название «хетты» — это неправильно употребленное имя, данное им другой народностью, хатти — людьми, называвшими себя нес, а свой язык — нести («несите» в современном произношении). Взаимоотношения хеттов с Митанни также неясны — некоторые из более поздних «хеттских» царей во время имперского периода после примерно 1400 года до н.э. имеют хурритские имена, а примерно веком позднее в великом «хеттском» церемониальном и культовом центре в современном городе Язиликой уже доминируют хурритские боги.


Расширение и стабильность: с 2000 года до около 1770 года до н.э.

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 7. Взаимодействие
(2000—1000 годы до н.э.)

Около 2000 г. до н.э., с окончательным падением Шумера, в области, где сначала развилась месопотамская цивилизация, произошел подъем Вавилона и восстановление Египта после распада. В течение Первого междуцарствия различные империи Юго-Западной Азии установили гораздо более тесные связи друг с другом, чем существовали прежде. Все следующее тысячелетие (этот период принято называть «бронзовым веком») прослеживается общий ритм в истории региона. Между 2000 и примерно 1750 годом до н.э. рост Вавилона шел параллельно по мощи и влиянию с возвышением Двенадцатой династии в Египте (период Среднего царства). Торговые связи через Юго-Западную Азию быстро развивались и распространялись на восточное Средиземноморье и Эгейский регион, где возникла минойская цивилизация на Крите. К востоку торговля процветала вдоль Персидского залива до долины Инда.

За этим периодом на 250 лет после 1750 года до н.э. последовало нечто, напоминающее общий кризис. Нарастание внутренних проблем в Месопотамии шло параллельно с распадом торговли в Заливе и падением цивилизации в долине Инда. Во время Второго междуцарствия Египет был захвачен группой племен, известных как «гиксосы». В Анатолии появилось новое царство хеттов.

Оживление последовало между 1550 и примерно 1200 годами до н.э. Этот период стал свидетелем великого имперского конфликта между Египтом под властью правителей Нового царства, хеттами, возродившейся Месопотамией под властью касситов и развивающимся царством Ассирия на севере. Кипр превратился в важное царство, основанное на богатствах, полученных от торговли медью. Крит и Эгейская область процветали, здесь появилась первая цивилизация на Европейском континенте — Микенская на юге Греции.

Затем, около 1200 года до н.э., на огромном пространстве вновь наступил упадок. «Темный век» длился несколько столетий, сохранившиеся от этого периода записи совсем редки. Царство касситов рухнуло. Египет одно за другим переживал вторжения и поражения, микенская цивилизация исчезла, как и хетты, вместе с рядом других мелких царств в Анатолийском регионе. Города повсюду были разрушены. Этот кризис отметил конец империй «бронзового века» Юго-Западной Азии.

Одновременно с этими переменами во втором тысячелетии до н.э. в Юго-Восточной Азии появились первые признаки возникновения китайской цивилизации — культура Шан. Точно датировать ее трудно, но Шан с ее очень ярко выраженной бронзовой технологией появилась вскоре после 1800 года до н.э. и длилась до 1027 года до н.э. (хотя дата падения веком раньше также возможна). Учитывая огромные расстояния между Юго-Западной Азией и Китаем и очень низкий уровень контактов в это время, падение Шан примерно в то же самое время, что и упадок великих империй Юго-Западной Азии Бронзового века, вероятно, является не более чем совпадением.

7.1 Расширение и стабильность: с 2000 года до около 1770 года до н.э.

7.1.1. Месопотамия

В период после падения Третьей династии Ур, около 2000 года до н.э., юг Месопотамского региона почти два века управлялся рядом городов-государств, ни один из которых не мог создать империи. Многие правители этого периода носили аморейские имена — но составить связную политическую историю периода невозможно, и даже точный порядок некоторых правителей не может быть установлен.

На юге два города — Иссин и JIapca — боролись за верховенство. Правители Иссина использовали как основу своего правления традиции и административную структуру старой династии в Уре и придумали так называемый «Шумерский царский список», дабы подтвердить свою легитимность в качестве предполагаемых наследников древних правителей городов-государств Шумера. Процветание Иссина основывалось на контроле торговли в Заливе через Ур, Урук и Ниппур. Как только Иссин потерял контроль над Уром, он пал — хотя продержался до 1794 года до н.э., почти век после того, как владыки Ларсы отрезали поступление воды к большинству его обрабатываемых земель.

В центральной Месопотамии доминировал город Эшнунна в долине Диялы, но на севере начали появляться новые общества и города. Одним из них был Ашшур на Тигре. Очень мало следов этого раннего периода было найдено, так как они оказались под остатками имперского ассирийского города. Имя города, вероятно, было именно таким (это имя его главного бога), предположительный список правителей примерно от 2000 года до н.э., когда город стал независимым, тоже можно восстановить. Развитие Ашшура опиралось на его положение в месте слияния трех ключевых торговых путей — из Персидского залива через Ур по Тигру и далее, а также с востока на запад из Элама в Левант. Правители Ашшура давали купцам налоговые льготы, и растущее богатство города привлекло завоевателей — в конце концов его завоевывал аморей Шамши-Аддад I (1813—1781 годы до н.э.).

Далее на запад, на Евфрате, на теперешней границе Сирии и Ирака, город Мари контролировал другие ключевые торговые маршруты. Это было начало караванного пути через оазис Тадмор (позднее известный как Пальмира) к городу Катна на реке Оронт и к средиземноморскому побережью в Библос. Мари также контролировал маршрут вдоль Евфрата. Городом правила аморейская династия; богатства, получаемые от торговли, позволили ей построить огромный дворец, занимавший площадь более шести акров.

Ключевым городом, из которого создавалась новая империя, стал Вавилон. О самом городе известно очень мало, высокий уровень воды делает раскопки ниже слоев примерно VII века до н.э. почти невозможными. Большую часть вавилонской истории приходится брать из записей, найденных в других местах, и почти ничего нельзя воссоздать о его правителях с момента установления Первой династии в 1894 году до н.э. до правления Син-мубаллита (правил в 1812—1793 годах до н.э.). О нем достоверно известно только то, что он являлся отцом основателя Вавилонской империи — Хаммурапи (1792—1749 до н.э.).

Сначала Хаммурапи был военачальником Шамши-Аддада из Ашшура и Рим-Сина из Ларсы, и все его ранние завоевания совершались для них. Около 1763 года до н.э. он поднял мятеж и взял власть в свои руки. Он разбил Рим-Сина и захватил города Иссин, Урук, Ур, Ниппур и Ларса. В 1761 году до н.э. Хаммурапи завоевал Эшнунну в центральной Месопотамии, откуда смог контролировать торговлю из Месопотамии до центрального Иранского плато. На следующий год он победил Ман, приобрел контроль над торговыми путями на запад и установил прямой контакт с великим торговым городом Алеппо. Теперь Хаммурапи контролировал обширную империю, которая господствовала над Месопотамией и ее объединенными торговыми путями. Это государство стало самым сильным в регионе со времени, когда Саргон образовал Аккадскую империю 600 лет тому назад.

О Хаммурапи известно очень мало — остался лишь его «свод законов», выбитый в последние два года его правления на каменной стеле более семи футов высотой. Эта стела была вывезена в Сус в XIII веке до н.э., когда Вавилон был разграблен эламитами, и текст на ней частично разрушен более поздней эламитской надписью. Из того, что сохранилось, можно предположить, что текст на стеле был очень странным и эклектичным; указанные в нем цены, установленные предположительно самим Хаммурапи, не имели никакого отношения к действительным ценам, отмеченным на глиняных табличках того же времени. Стела, вероятно, вовсе не являлась «сводом законов», а скорее была лишь примером самовосхваления и списком «достижений», который многие правители составляли к концу своей жизни.

7.1.2. Египет

Одновременно с этими событиями в Месопотамии в Египте шло рождение Двенадцатой династии, завершившей конец Первого междуцарствия. Эта династия просуществовала долго и правила с 1991 по 1785 год до н.э. Она была основана Аменемхетом (Амменемесом) I — вероятно, визирем при царском дворе, который захватил власть для себя. Он перенес столицу и место захоронения фараонов в новый город Ит-тауи, или Лишт, возле Мемфиса. Устойчивость династии частично обеспечивалась системой наследования, установленной внутри одной семьи, а также уникальной в египетской истории методикой — назначенный наследник текущего правителя действовал как соправитель.

Стабильность этого периода была отмечена сильной экспансией египетского влияния. К югу, в Нубии, между первым и вторым порогами Нила, была построена цепь массивных крепостей с двойными стенами, смотровыми башнями и внутренними системами решеток. Нубия жестко контролировалась, местное население заставляли работать в шахтах, добывая золото, медь и аметисты. Многих нубийцев призывали солдатами в египетскую армию.

Восточнее Египта образовались стабильные торговые связи через Синай с Левантом, строились храмы, создавались торговые пути и эксплуатировались местные минеральные ресурсы. Были отосланы послы к правителям на север до самого Библоса и южной Анатолии. Время от времени египетские армии вмешивались в дела региона. Эти контакты с Левантом также обеспечивали крепкую цепь торговых маршрутов Юго-Западной Азии, которые вели в Месопотамию и еще дальше на восток.


Контакты

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 6. Древний Евразийский мир
6.5. Контакты

Хотя в Евразии возник очень четкий культурный центр вокруг Китая, Индия и Юго-Западная Азия тоже не были изолированы от внешних влияний и друг от друга. Центральным штрихом евразийской истории является растущий уровень контактов между различными группами. Эти контакты включали в себя торговлю, передачу идей, особенно религий, а также проникновение технологий.

На первичном уровне контакты были ограниченными, хотя вскоре после 3000 года до н.э. Месопотамия уже общалась и с Египтом, и с долиной Инда. Постепенно, по мере роста торговли и развития дорог, количество контактов увеличивалось. В некоторых случаях купцы путешествовали вдоль великих торговых путей, которые связывали различные районы Евразии — сухопутные маршруты вели от Юго-Западной Азии до Индии, Центральной Азии и Китая, морские пути пересекали Средиземное море, из Персидского залива и Красного моря пути вели на западный берег Индии, а от Индии — в Юго-Восточную Азию и к южному побережью Китая.

Из-за большого времени, затрачиваемого на путь по некоторым из этих маршрутов, купцам было разумнее создать постоянные колонии в иностранных городах. Тут, живя зачастую отдельными кварталами, они осваивали местный язык и образ жизни — но также распространяли и свои представления и верования. Многие члены местного общества вовлекались в эти верования, потому что они ассоциировались с престижем иностранной общины. Особенно часто иностранные религии принимали вожди и лидеры в качестве способа повышения своего статуса — на юго-востоке Азии многие приняли индуизм, а позднее ислам, в Западную и Восточную Африку ислам был принесен таким же путем. Иностранные общины стали также центрами широкого распространения и принятия буддизма в Китае в III веке н.э., когда он пришел по торговым путям из Индии и Центральной Азии.

Центральная Азия
Карта 14. Центральная Азия

Со временем, после многих взлетов и падений, связи между различными общинами Евразийского мира окрепли. Торговля становилась значительнее не только по масштабам, но и по ассортименту предметов и по значимости своей роли в обществе. Передача идей, религиозных верований и технологий тоже росла. Правда, контакты между разными концами Евразийского мира (например, Китаем и Средиземноморьем) долгое время оставались незначительными и непрямыми. Империя Хань и Римская империя знали о существовании друг друга — но уровень непосредственной связи оставался минимальным. Диффузия идей и торговые связи были непрямыми и велись через промежуточные общества Евразии, такие как Иран, Индия и Центральная Азия. Эти контакты стали более прямыми лишь после того, как исламский мир, появившийся на юго-западе Азии, вошел в прямой контакт с Китаем в начале VIII века н.э.

Как только Евразийский мир стал ближе друг к другу, мы начинаем выявлять признаки одновременного подъема и падения государств и империй — времена процветания и периоды беспорядка и внутренних проблем часто совпадали. Последствия событий в одной части Евразии со временем все более ощущались по всему огромному пространству.